Комментарий В.С. Аванесова.

 В 2005 году, когда проходило заседание  Научно-экспертного совета при Председателе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, у меня не было уверенности, что эту стенограмму надо выносить на сайт testolog.narod.ru   Теперь эта уверенность окрепла.

С Т Е Н О Г Р А М М А

заседания Научно-экспертного совета при Председателе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 

28 октября 2005 года 

С.М. Миронов, Председатель Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации.

Уважаемые коллеги, добрый день! Я благодарю всех, кто откликнулся на наше приглашение и пришел на очередное заседание Научно-экспертного совета.

Тема заседания — "Государственные образовательные стандарты как средство обеспечения качества образования в условиях реформирования социальной сферы". Думаю, нам есть о чем поговорить по этой важной проблеме.

В зале присутствуют члены Научно-экспертного совета при Председателе Совета Федерации, представители Министерства образования и науки Российской Федерации, Российской академии образования, руководители научных и образовательных учреждений, общественных организаций, специалисты, имеющие богатый опыт экспертной работы в сфере образования. Я рад видеть в зале моих коллег-сенаторов.

Заседание на эту тему было запланировано в июле этого года как составная часть мероприятий по поиску путей модернизации образования. Некоторые люди с испугом говорят о грядущей реформе образования. Я только что приехал из Нижнего Новгорода, на встречах в Нижегородском университете прозвучали вопросы:

что с нами будет, что будет с образованием, что будет с высшей школой? Все знают, что будут изменения, а какие именно, никто не знает. К сожалению, за последние 15 лет у нас многие привыкли при слове "реформа" вздрагивать и чего-то бояться.

Так вот, я думаю, что вопросы повышения уровня и качества образования, безусловно, сейчас в числе приоритетных. Уже дважды за последнее время эти вопросы обсуждались в Кремле с участием Президента России Владимира Владимировича Путина. В целом проблемы модернизации образования как одного из национальных проектов обсуждались в сентябре и октябре этого года, преподавательская и научная элита была приглашена Владимиром Путиным на заседание Совета по науке, технологиям и образованию при Президенте Российской Федерации. Кстати, на заседании совета отмечалось, что только 20 процентов образовательных учреждений дают качественное образование в нашей стране и только 25—30 учреждений из их числа стали настоящими исследовательскими центрами.

По-прежнему остро стоит проблема трудного материального положения работников образования. На заседании подчеркивалось, что плата за обучение во многих случаях стала самоцелью и не соответствует качеству предоставляемых услуг. Кстати, у меня есть информация, что в настоящее время 56 процентов выпускников высшей школы в России получают платное образование. При этом есть норма, утвержденная законом,  170 бюджетных мест на 10 тысяч населения. Надеюсь, эта норма останется незыблемой. При любых реформах и модернизациях эта норма должна остаться. Но реалии, связанные с огромным количеством высших учебных заведений, в том числе негосударственных, в которых растут объемы платного обучения, — это как раз желательно обсудить.

Хотелось бы услышать мнения экспертов о создании системы оценки качества образования в условиях его децентрализации и демократизации, замечания и предложения по правовому обеспечению разработки и исполнения государственных образовательных стандартов как на федеральном, так и на региональном уровне.

Кстати, я бы попросил участников заседания высказать свою точку зрения по поводу того, насколько действенна система единого государственного экзамена. Для меня лично, как для человека, у которого дочка учится в высшем учебном заведении (поступала она туда, как, наверное, все сидящие в этом зале, без всякого ЕГЭ), не очевидна позитивность этого нововведения прежде всего с точки зрения качества образования. Одно дело (я называю вещи своими именами) — "натаскать" учащихся на сдачу тестов, и другое дело — дать им некую сумму, систему знаний, которая потом поможет уже в высшей школе, в профессиональном становлении.

Да, наверное, система ЕГЭ позволяет абитуриентам из самых дальних уголков страны поступать в престижные вузы, просто подав свои документы с результатами экзаменов. Вроде бы это срабатывает. Но насколько в целом это эффективно, насколько это способствует повышению качества образования в дальнейшем?

Хотел бы, чтобы вы по этому вопросу высказались.

Буду благодарен и признателен участникам сегодняшнего заседания, если они внесут свои предложения, идеи, которые могут быть использованы нами, законодателями, в законотворческой работе в плане возможной корректировки тех или иных уже действующих законов или инициации новых.

О регламенте нашей работы. Просил бы докладчиков ограничиться 15 минутами. Выступления в ходе дискуссии — до 8 минут.

Предполагается, что наша дискуссия пройдет в течение двух часов.

В заключение хотел бы объявить мою персональную благодарность, благодарность Председателя Совета Федерации, которая оформляется специальным распоряжением, одному из членов Научно-экспертного совета. За большой вклад в деятельность Научно-экспертного совета при Председателе Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации благодарность объявлена члену нашего совета, ректору Восточно-Европейского института психоанализа Михаилу Михайловичу Решетникову. Хочу пожелать успеха ему и всему экспертному сообществу.(Аплодисменты.)

М.М. Решетников, ректор Восточно-Европейского института психоанализа, доктор психологических наук.

Дорогие коллеги! Я 33 года в системе образования, а если учесть школьные и университетские годы — 50 лет. В последние годы работал советником-экспертом при Администрации Президента, при Комиссии Россия—НАТО. Могу сказать, что именно в нашем Научно-экспертном совете под руководством Сергея Михайловича Миронова я ощущаю реальную обеспокоенность гуманитарными проблемами. Для меня большая честь работать со всеми вами. Служу России! (Аплодисменты.)

Ведущий заседания — А.А. Нелюбин, ответственный секретарь

Научно-экспертного совета при Председателе Совета Федерации

Ведущий. Продолжаем работу. Слово предоставляется Тарадановой Ирине Ивановне, начальнику отдела Департамента государственной политики в образовании Министерства образования и науки Российской Федерации.

 И.И. Тараданова.   Добрый день! Поскольку я представляю Министерство образования и науки Российской Федерации, а именно Департамент государственной политики в образовании, то, хотя по должности непосредственно занимаюсь стандартами и собственно общим образованием, в своем выступлении попытаюсь осветить и вопросы, связанные с профессиональным образованием. Тему своего выступления я обозначила следующим образом: "Стандарты общего и профессионального образования: проблемы и задачи".

В соответствии с приоритетными направлениями развития образовательной системы в Российской Федерации разработка новых государственных стандартов рассматривается в качестве важнейшего элемента комплексного преобразования всей образовательной сферы. Содержащиеся в приоритетных направлениях положения касаются стандартов как общего, так и профессионального образования. И это не случайно.

Дискуссии вокруг стандартов не утихают много лет. Фактически они отражают неудовлетворенность вузовской и школьной общественности состоянием наших государственных образовательных стандартов (ГОСов).

Системе общего образования уже 15 лет, обсуждение этих вопросов так и не привело к зримому результату — стандарты до сих пор не приняты.

Сегодня мы обменялись мнениями с коллегой, занимающейся вопросами профессионального образования. Она, как и многие специалисты, считает, что, хотя мы приступили к разработке стандартов профобразования уже третьего поколения, строго говоря, настоящих стандартов в профессиональном образовании тоже нет (со всеми компонентами, как они прописаны по закону).

Что касается высшего образования. Поскольку федеральный компонент все-таки разработан, мы считаем, что два поколения стандартов (как бы их основная составляющая) разработаны и введены. Однако ряд принципиальных вопросов все же не получили своего разрешения.

Теперь речь идет о разработке следующего стандарта — стандарта третьего поколения. Все это заставляет нас с большей тщательностью и вниманием подходить к обсуждению данной темы.

Надеюсь, что и сегодняшнее обсуждение продвинет нас по пути продуктивного решения возникающих проблем.

В соответствии с законодательством образовательные стандарты предназначены для решения ряда важных государственных задач, а именно: они служат для обеспечения качества общего и профессионального образования; они обеспечивают единство образовательного пространства Российской Федерации; они являются основой объективной оценки уровня образования и квалификации выпускников, независимо от формы получения образования.

Кроме того, это основа для объективной оценки деятельности образовательных учреждений, реализующих образовательные программы общего, профессионального и послевузовского профессионального образования.

Наконец, именно на основе государственных образовательных стандартов реализуется процедура признания и установления эквивалентности документов иностранных государств об образовании.

Хочу остановиться на тех проблемах, которые требуют решения в рамках разработки именно новых стандартов.

Вопрос структуры федерального компонента государственного образовательного стандарта общего и профессионального образования — это вопрос, который сейчас стоит в центре нашего внимания. Законодательство четко определяет, что в состав федерального компонента ГОСов (в соответствии со статьей 7 закона "Об образовании") в обязательном порядке входит обязательный минимум содержания основных образовательных программ, максимальный объем учебной нагрузки обучающихся и требования к уровню подготовки выпускников.

Мне представляется, что имеет смысл обсуждать вопрос об обязательном минимуме содержания основных образовательных программ. Вопрос заключается не в устранении этого элемента, хотя в последнее время говорят о том, что все уже устарело и нужно вообще ликвидировать эту составляющую часть стандартов.

Мы так вопрос не ставим. Мы говорим о том, что этот минимум должен быть именно минимумом. Формально именно учреждения и педагогические коллективы являются держателями образовательных программ и носителями учебного содержания. В соответствии с типовыми положениями об образовательных учреждениях всех типов и видов организация учебного процесса в образовательных учреждениях по образовательным программам того или иного уровня образования регламентируется рабочими учебными планами, расписаниями учебных занятий. Они разрабатываются и утверждаются учреждением самостоятельно, на основе государственного стандарта примерных программ, учебных планов и так далее, утверждаемых федеральным органом исполнительной власти. При этом подчеркнуто: и примерные программы, и учебный план дисциплин имеют рекомендательный характер.

На практике бросается в глаза следующее обстоятельство: описание обязательного минимума в содержании основных образовательных программ уже давно приняло гипертрофированные формы. Этот минимум превратился в чрезвычайно подробное, детально регламентированное предписание, содержащее перечни учебных курсов, объемы преподавания по каждому из них. Произошло замещение: примерные образовательные программы и учебные планы давно стали обязательными, а степень регламентации учебного процесса, реализованная в них, свела к минимуму самостоятельность образовательных учреждений в части разработки образовательных программ.

Позволю себе небольшое отступление. Коллеги из родственного нам отдела — отдела профессионального образования при очередном обсуждении вопроса о стандартах рассказали, что такое положение дел не всегда было в России. Во второй половине ХIХ века ведущие российские университеты, университетские корпорации не только на бумаге обладали широкой автономией, но и действительно пользовались ею. Длительность семестров и интенсивность занятий, тематика, содержание учебных курсов варьировались в очень широком диапазоне. Так, учебные планы Дерптского университета были рассчитаны на 36 учебных недель.

При этом первый семестр начинался 20 августа и длился до 20 декабря, второй — с 20 января по 10 июня. Учебный план в Московском университете был на два месяца короче. Большинство профессоров начинали занятия в первой декаде сентября и вели их до середины декабря. Второй семестр охватывал период с середины января до начала апреля.

Еженедельная нагрузка профессоров тоже различалась. Каждый из шести профессоров юридического факультета Дерптского университета еженедельно проводил в учебной аудитории по 8 часов. Нагрузка их коллег в Москве, Санкт-Петербурге составляла около 7 часов, а в Казани, Харькове, Новороссийске, Киеве — менее 5 часов. Причина этих различий состояла в том, что университетский устав 1863 года не определял объемы часов по каждой дисциплине, он содержал лишь требования правильности и надлежащей полноты преподавания. В соответствии с пунктом 83 этого устава штатные преподаватели должны употреблять на изложение своего предмета столько часов в неделю, сколько на основании представленных ими соображений и рассмотрения всех обстоятельств назначит им факультет.

Нет сомнений в том, что напрямую копировать опыт 120-летней давности нельзя. И все же заслуживает внимания та реальная академическая свобода, которой пользовались русские университеты. По всей видимости, нам следует вернуться к обсуждению структуры макетов государственных стандартов и подумать над тем, как сделать ее более гибкой, чтобы дать образовательным учреждениям дополнительные возможности для самостоятельной организации учебного процесса. Этот же вопрос необходимо задать и при обсуждении обязательного минимума в содержании основных образовательных программ в общем образовании. Учителя, методисты, руководители образования раз за разом ведут дискуссии, например, о том, изучать ли ланцетника в курсе биологии или технологии крекинга в курсе химии. Таких примеров множество. Выходом может стать гибкость учебных программ, разная степень глубины освоения курсов. Этот вопрос является актуальным в связи с переходом к профильному обучению, и здесь нам также необходимо найти оптимальное решение.

Еще один важный вопрос, связанный со структурой федерального компонента как в профессиональном, так и в общем образовании, — это вопрос выделения содержательного ядра тех фундаментальных тем, разделов курса, которые имеют определяющее значение для формирования личностных и профессиональных качеств школьников и студентов. Вокруг этих "ядерных" тем и формируется содержание образования. На их фоне и возникает возможность варьировать теми фрагментами образовательных программ, теми дидактическими единицами, которые не имеют решающего значения.

Еще одна проблема, связанная со структурой федерального компонента, — это требования к уровню подготовки выпускников. Эта позиция формулировалась в образовательных стандартах довольно кратко и абстрактно. Эти требования по большей части носили идеологический, декларативный характер и не могли служить инструментом регламентации и контроля за качеством подготовки выпускников школ и молодых специалистов.

В качестве важного инструмента, объективно усиливающего роль требований к уровню подготовки выпускников в рамках получения общего образования, мы рассматриваем единый государственный экзамен — ЕГЭ. При всей ограниченности этого механизма, при всех организационных трудностях, связанных с его введением, ЕГЭ позволил ввести более четкие критерии оценки уровня и качества подготовки выпускников, сделал более прозрачными и сопоставимыми результаты подготовки в средней школе.

Эта часть федерального компонента должна быть дальше разработана и в рамках стандартов профессионального образования.

Новые требования к уровню подготовки выпускников — это как раз то, что облегчит контакт образования с миром труда. Когда работодатели не понимают, кто такой бакалавр, виноваты мы. У нас нет четкого и хорошо структурированного представления о квалификационных характеристиках выпускников вузов (и бакалавров, и магистров, и специалистов). Это одно из направлений работы над структурой федерального компонента государственного образовательного стандарта.

Федеральный закон "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" вносит в характеристику федерального компонента в рамках высшего и послевузовского образования несколько важных аспектов по сравнению с Законом Российской Федерации "Об образовании". Так, в вышеназванном законе ("О высшем и послевузовском профессиональном образовании") особо выделяются требования к условиям реализации основных образовательных программ, в том числе к учебной и производственной практике и итоговой аттестации выпускников.

Нам представляется, что следует подумать над тем, не распространить ли это требование на школу. Ведь условия реализации образовательных программ более значимы именно в школе. Их надо подробно регламентировать, а затем отслеживать. Тем более что во многих европейских странах стандартизировано большинство составляющих образовательного процесса. Например, Руководство по хорватскому национальному образовательному стандарту (ХНОС) включает стандарты содержания образования, стандарты образовательных достижений, стандарты преподавания, стандарты мониторинга и оценки учебных достижений, стандарты профессионального развития и подготовки учителей.

ХНОС также содержит стандарты на учебники, учебные пособия, рабочие тетради и обучающие материалы, стандарты на компьютерное оборудование, стандарты на оборудование учебных мастерских,  школьных лабораторий, даже на оборудование школьных библиотек и тому подобное.

Государственный стандарт является основой всех этих аттестационных процедур, это инструмент контроля за качеством. Целью и содержанием аттестации является установление соответствия содержания и уровня качества подготовки выпускников требованиям стандарта. Новый стандарт должен стать эффективным инструментом контроля. Он отдельно должен предусматриваться и в контексте контрольной деятельности министерства, федеральной службы. И это еще одно из направлений работы министерства.

Планируя работу над стандартами нового поколения, мы не можем не учитывать вопрос, поднятый Президентом Российской Федерации В.В. Путиным на встрече в Кремле с выпускниками 2005 года, — о введении в Российской Федерации обязательного одиннадцатилетнего образования, воспринятый, кстати говоря, обществом достаточно позитивно.

В настоящее время в Российской Федерации общее образование включает в себя три ступени: начальное общее, основное общее и среднее (полное) общее образование, что соответствует двум уровням образования — основное общее и среднее (полное) общее. В соответствии со статьей 43 Конституции Российской Федерации только уровень основного общего образования является обязательным. Однако мировая практика показывает, что девяти лет явно недостаточно для освоения в полной мере основного общего образования.

Введение обязательного одиннадцатилетнего общего образования будет способствовать формированию у обучающихся целостной картины мира, а также позволит шире использовать линейный принцип построения программ общего образования взамен концентрического. Это, по мнению специалистов, является и более адекватным возрастным особенностям детей, что позволит рационально, без повторов  использовать время, отведенное на изучение той или иной учебной дисциплины.

В связи с этим предлагается установить в Российской Федерации всего один уровень общего образования — основное общее (и это не будет входить в противоречие с Конституцией) с общим сроком обучения одиннадцать лет, которое предположительно будет состоять из трех ступеней: начальное общее, базовое общее, что соответствует сейчас ступени основного, и среднее (полное) общее образование.

Естественно, что факт введения так называемого всеобщего общего образования неизменно повлечет за собой изменения в стандартах и общего образования, и профессионального, прежде всего педагогического, образования.

И последнее. Говоря о необходимости активизировать работу по разработке стандартов нового поколения, выражу полное согласие с академиком Российской академии образования Михаилом Викторовичем Рыжаковым, который не устает повторять, что мы должны определиться, в какой системе координат будем действовать. Либо мы будем действовать в рамках тех положений в отношении стандартов, которые определены действующим законодательством (но это совершенно другой сценарий), либо будем работать в соответствии с представлениями, которые считаем оптимальными, верными в данной ситуации и которые требуют значительных изменений в действующем законодательстве. Но в любом случае нам предстоит большая работа, и надеюсь, она будет более успешной, чем ранее.

   Ведущий.    Спасибо, Ирина Ивановна.

Хочу напомнить участникам заседания о том, что по итогам этой дискуссии будет выпущен сборник материалов, поэтому в выступлении общие положения или цифровые данные о деятельности ваших учреждений можно опустить, а потом дать в письменном варианте. Мы ждем конкретных предложений и замечаний, которые будут использованы в нашей работе и переданы в профильные министерства и ведомства.

Слово предоставляется Рыжакову Михаилу Викторовичу, директору Института содержания и методов обучения Российской академии образования, академику РАО.

   М.В. Рыжаков.    Уважаемый председательствующий, уважаемые коллеги! Готовясь к дискуссии, я попытался составить список вопросов, которые не решены в рамках проблематики государственных образовательных стандартов, и в итоге выяснил, что нерешенных вопросов больше, чем хоть каким-то образом решенных. Я это говорю со всей ответственностью, потому что занимаюсь проблемой стандартов для разных уровней образования с 1993 года. Все эти процессы стандартизации и дестандартизации проходили не только у меня на глазах, но и с моим непосредственным участием. Поэтому я попытался сконцентрироваться на одной из самых больших проблем, в этой связи возникающих.

В нашей стране государственные образовательные стандарты появились впервые как элемент закона "Об образовании". Образовательных стандартов как таковых де-юре в государстве не существовало, впервые педагогическая общественность узнала о них из статьи 7 закона "Об образовании" в 1992 году. С этого момента начались лихорадочные попытки объяснить самим себе и обществу в целом, что же такое государственные образовательные стандарты. То есть мы подводили под понятие всю практику, пытаясь найти в ней то, что соответствует нашим представлениям о стандартах. Таких представлений еще не было ни на уровне высшей школы, ни на уровне средней школы, и это был очень и

очень сложный процесс.

Что сделано, то сделано, но определенный опыт мы извлекли. Видимо, в законодательную практику не должны вводиться понятия, которые не зафиксировались каким-то образом в современном обществе. Только тогда, когда они превратились в реальность, их надо вводить как законодательную норму.

И еще один очень важный момент, общий для всех. По причине непонимания сути государственного образовательного стандарта в статье 7 закона "Об образовании" была зафиксирована общая норма для стандартов и профессионального образования, и общего образования. В результате, например, для вузовского образования региональный компонент пишут теперь так: региональный (вузовский) компонент содержания образования. Потому что если для средней школы региональный компонент — это сфера компетенции регионов в определении содержания образования, то для вуза это не актуально. Одна норма действует для разных уровней образования без учета их специфики. Я уже не говорю о том, что должны отличаться сами стандарты в профессиональном и общем образовании, а нормы, которые регламентируют их наполнение, одни и те же. Такой недоучет специфики уровня образования тоже влечет за собой многие коллизии, и мы их сегодня наблюдаем.

В отношении стандартизации школьного образования хотел бы выделить две-три позиции, которые, с моей точки зрения, очень сильно затрудняют работу. Это позиции, которые связаны с формированием или формулированием общественного понимания этой проблемы и фиксацией этого понимания в каких-то нормативных документах.

О чем идет речь? В соответствии с законом "Об образовании" для средней школы государственный образовательный стандарт является единственным нормативным правовым документом, обеспечивающим для данного уровня образования систематическое описание содержания образования и требования к уровню подготовки выпускников.

При этом стандарты основного общего образования (опять же по закону) следующие. Основное общее образование сегодня — девять классов. Если процесс пойдет, как он идет, то это будет уже полная школа. Стандарты устанавливаются федеральным законом. Федеральный закон, как вы понимаете, — это высший уровень государственного утверждения государственной нормы. Поэтому, как только будут готовы стандарты по средней школе, они обязательно должны поступить в палаты Федерального Собрания для обсуждения и утверждения, а потом на подпись Президенту Российской Федерации. Профессиональные стандарты не требуют утверждения на высшем законодательном уровне.

Всякий раз, когда делались попытки (а их было три в среднем образовании) разработать государственные образовательные стандарты, эти попытки в большей или меньшей мере оказывались неудачными, поскольку не удавалось прийти к консенсусу даже  на уровне одного комитета либо Совета Федерации, либо Госдумы. Я уже не говорю о консенсусе на уровне палаты.

Единственный стандарт, подготовленный и представленный в качестве законодательной инициативы, был разработан в Совете Федерации в Комитете по науке, культуре, образованию, здравоохранению и экологии и внесен рядом сенаторов и депутатов Государственной Думы. Это было в 1997 году. Но дальше законопроект не пошел. Все остальные стандарты даже до этого уровня не доходили. Поэтому министерство вынуждено было утверждать эти документы как временные или менять им названия.

Если стандарт — это действительно государственная норма высшего порядка, если она нужна и ее необходимо утверждать именно Федеральным Собранием, то признание этого факта должно повлечь за собой очень серьезные требования к жанру документа, к тому, что он описывает, каким языком написан и, самое главное, как будет проверяться исполнение тех норм, которые в нем записаны.

Поэтому первое, с чем надо определиться: действительно ли необходимо, чтобы государственный образовательный стандарт общего образования утверждался как высшая государственная норма на самом высоком уровне? Может быть, достаточно утвердить этот стандарт на уровне Правительства Российской Федерации или совместным приказом Минобрнауки России, Рособрнадзора и Рособразования?

То есть имеются разные уровни утверждения, и какой из них использовать, на мой взгляд, зависит от воли педагогического сообщества и законодателей.

Допустим, мы решили, что образовательный стандарт — высшая государственная норма, которая утверждается Федеральным Собранием. Возникает вопрос: что в этом стандарте должно присутствовать?

Говорят, что обязательный минимум содержания не нужен, что он сковывает инициативу, и предлагают вместо этого дать описание фундаментального ядра содержания общего среднего образования. Функционально это может стать тем же обязательным минимумом, только по-другому названным и иначе написанным, поскольку обязательный минимум в рамках концепции стандарта выполняет определенные функции и если его изъять, эти функции стандарт рискует не выполнить.

Поэтому стоит продумать вопрос о том, чтобы государственные образовательные стандарты общего образования утверждались, например, постановлением Правительства Российской Федерации. Тогда все было бы значительно легче.

   С.А. Беличева,   президент консорциума "Социальное здоровье

 России", доктор психологических наук.

У меня такой вопрос. Вы сказали, что таких стандартов не было, но мы все поступали в вузы и с большими конкурсами.

   М.В. Рыжаков.    Был стандарт учебный.

   С.А. Беличева.    Вот об этом я и хотела спросить. Абитуриенты из разных мест, в том числе из сельской местности, знали, что требуется. Преподаватели знали, что спрашивать. Это разве не стандарт? Как этот опыт учитывался?    М.В. Рыжаков.    Да, этот опыт учитывался. Без стандартизации в образовании невозможно, стандарты были всегда. Но стандарт как документ с названием "государственный образовательный стандарт" никогда не существовал. Нам было бы очень просто назвать стандартами наши школьные программы. Вы все по ним учились, они были утверждены Министерством просвещения СССР, и это была одна-единственная норма. Никаких авторских, типовых, вариативных программ не было. Была единственная программа по каждому учебному предмету, и шаг вправо, шаг влево карался при исполнении этой нормы.

А закон 1992 года изменил ситуацию коренным образом. В нем было сказано, что учебные программы и утверждение их больше не являются компетенцией центральных органов управления образованием, все это переносится на уровень школы. То есть сколько школ, столько и учебных программ, а в пределе: сколько учителей, столько и учебных программ.

С этого момента государство вообще теряло всякий контроль над содержанием образования. По этой причине, видимо, и появилось в законе упоминание о стандартах, но какими они должны быть, что они должны прописывать, как выглядеть, как структурироваться, в тот момент никто не знал.

   Ведущий.    Спасибо. Есть еще вопросы? Нет. Предлагаю вопросы подавать в письменном виде, а в конце заседания мы попросим докладчиков ответить на них.

Слово предоставляется Нарусовой Людмиле Борисовне, представителю в Совете Федерации от Великого Хурала Республики Тыва, члену Комитета Совета Федерации по науке, культуре, образованию, здравоохранению и экологии.

   Л.Б. Нарусова.    Уважаемые гости Совета Федерации, уважаемые коллеги! Безусловно, образовательные стандарты должны формировать то фундаментальное образование, которое необходимо для дальнейшего развития и для подготовки специалистов в той или иной сфере.

Образовательные стандарты необходимо иметь для того, чтобы поддерживать Болонский процесс, который развивается в высших учебных заведениях. Но как человеку, имеющему 20-летний опыт преподавания в вузе, сталкивающемуся с нашей системой образования и с жизненными реалиями, мне кажется, что ведомства, которые занимаются разработкой стандартов, слишком этим увлекаются и, что называется, за деревьями леса не видят. Складывается впечатление, что весь потенциал Министерства образования и науки направлен на выработку стандартов, методических указаний, которые отнимают огромное количество времени и энергии, но КПД которых далеко не всегда высокий.

В нашей повседневной жизни, когда мы хотим подчеркнуть незаурядность личности человека, мы говорим: он нестандартно мыслит. Почему же мы, желая воспитать из наших детей людей нестандартно мыслящих, пытаемся загнать их в прокрустово ложе стандартов, которые навязывают им тети и дяди, разрабатывающие эти стандарты в тиши кабинетов министерств и ведомств?

И та петербургская учительница (я это узнавала), которая довела своего ученика до того, что он положил голову на рельсы, отвечала всем профессиональным стандартам педагога. У нее прекрасные характеристики, методические указания, которые она составляла, вне всякой критики. Но чего-то самого главного, что должно отличать работу педагога, в этих профессиональных стандартах не хватало, иначе не было бы этой трагедии.

Наверное, выпускники Царскосельского лицея (некоторые из них, как известно, личности великого масштаба) не укладывались бы в рамки тех стандартов, которые могли бы тогда разработать в Министерстве народного просвещения. Потому-то и вышли из этого учебного заведения и Горчаковы, и Пушкины, и Дельвиги.

Мне кажется, сосредоточение всех сил на выработке стандартов нивелирует понятие воспитания личности. Все это неизбежно связано и с тем единым государственным экзаменом, о котором сейчас так много разговоров.

Я сама закончила школу с медалью и прекрасно помню до сих пор, что такое эвглена зеленая, синусы, косинусы, валентность и так далее. Но, имея опыт педагога с 20-летним стажем, я прекрасно понимаю, что абитуриент при тестировании может четко ответить, что было в таком-то году. Эти   тесты , мне кажется, делают упор на память, а не на развитие интеллекта, умение мыслить. Но память можно натренировать, как мы тренируем мышцы в фитнес-центре, а вот способность мыслить, развитие интеллекта тест проверить не может. Это может сделать только педагог в личной беседе с абитуриентом. Только педагог способен определить профессиональную пригодность человека, его возможности в плане учебы именно в данном вузе.

Я прекрасно помню, что при введении ЕГЭ говорили о том, что это поможет искоренить коррупцию, связанную с поступлением в вуз. Но, по этой логике, из-за того, что происходят ДТП, надо запретить ездить на автомобилях. То есть даже негативные факторы в том или ином процессе вовсе не означают, что он не годится изначально. Мне кажется, есть еще о чем подумать и по вопросу о едином государственном экзамене, и о тех стандартах, которые у нас есть.

В заключение хотела бы сказать следующее. Опыт моей деятельности в качестве сенатора показывает, что наши представления о том, как развивается образование в Москве или Петербурге, — это одно. А огромная Россия за их пределами — это совершенно другое. Приведу пример нашей, я бы сказала, политической недальнозоркости. Республика Тыва, которую я представляю в Совете Федерации, находится на границе с Монголией. Это дотационный регион с целым комплексом очень сложных проблем, 51 процент населения не имеет работы. Мне удалось за два года сенаторства "пробить" строительство железной дороги, а это новые рабочие места, разработка месторождений полезных ископаемых.

Но чтобы подготовить специалистов заранее, надо создать ПТУ, выпускающее специалистов среднего звена, надо направить несколько человек в Университет железнодорожного транспорта для подготовки будущих местных специалистов. Понадобились титанические усилия, чтобы преодолеть бюрократические препоны и все это осуществить. Вместе с тем в Тыву приезжают китайцы и вербуют, в прямом смысле слова, проводя неведомые нам  тесты , местных ребят, которых увозят, бесплатно учат в китайских университетах, бесплатно содержат и так далее. Думаю, не нужно быть большим политиком, чтобы понять, зачем это делается.

Мне кажется, следует вернуть в нашу систему образования практику целевого направления в учебные заведения абитуриентов из национальных образований, из провинции для обучения и подготовки специалистов, которые будут нужны именно в этом регионе. Это очень серьезная проблема, которую надо решать и законодательно, и организационно.

Думаю, сегодняшнее заседание даст еще не одно практическое предложение относительно того, что нам предстоит сделать и по стандартам образования, и по повышению его качества.

   Ведущий.    Спасибо, Людмила Борисовна.

Слово предоставляется Карпенко Михаилу Петровичу, ректору Современной гуманитарной академии, члену Научно-экспертноо совета.

   М.П. Карпенко.    У нас стандарты образования носят название государственных. Слово очень мощное. Мы себе представляем это так: если какой-то профессор несколько отклонился от стандартов, то он становится почти государственным преступником. Ведь если вводится слово "государственный", то, стало быть, за соблюдением стандартов должна следить прокуратура. Предположим, кого-то ограбили или обокрали, но это все-таки преступление не против государства, а против личности. А если мы чуть-чуть нарушим государственный образовательный стандарт, то становимся государственными преступниками. Но образование, прежде всего содержание образования, — это творческий акт, а творческие акты никак нельзя регламентировать. Мы же не имеем регламентации содержания литературы, деятельности театров и так далее. Например, есть железнодорожные стандарты, ограничивающие вес перевозимого груза, его габариты. Но к содержанию перевозимых грузов никаких требований государственными стандартами не предъявляется. Возите что хотите, только не нарушайте требований порядка и безопасности.

В мировых образовательных системах, по крайней мере в системах цивилизованных государств, не существует стандартов содержания образования. Введение стандартов на содержание образования — это своего рода цензура, причем цензура в самом худшем своем исполнении. Раньше при советском строе мы имели дело с цензорами-личностями, можно было встретиться с таким цензором, что-то доказать, договориться. А вот стандарт в образовании безличностный: делай так и больше никак. Это самый худший вид цензуры.

При введении стандартов на содержание образования (минимальное образовательное ядро) мы нарушаем закон "Об образовании" в той части, где разграничиваются сферы компетенции образовательных учреждений и органов управления образованием.

Содержание образования, как и методика обучения, находится целиком в компетенции образовательного учреждения. Давайте почитаем закон. С этой точки зрения пусть законодатель разберется, что ему важнее, сохранить ли свободу творчества за образовательными учреждениями, за педагогами или же поставить их в жесткие рамки.

У нас около 700 специальностей и направлений (я имею в виду высшее образование), но практически работа идет по образовательным программам. Сейчас существует около 27 тысяч образовательных программ, и на каждую из них пытаются ввести образовательные стандарты, используя их ограничивающую роль. 27 тысяч образовательных программ, почти миллион учебных дисциплин, которые надо ограничивать. Никакое министерство не в силах провести эту колоссальную, объемную работу по выработке такого количества ограничений. Придуман механизм, созданы так называемые УМО (учебно-методические объединения) и УМС (учебно-методические советы). И министерство, естественно, всю работу переложило на УМО и УМС. Чтобы такая практика в принципе стала возможной, они названы государственно-общественными организациями.

Что такое государственно-общественные организации, дорогие коллеги? Ни в Конституции России, ни в Гражданском кодексе это понятие не определено. Впервые понятие "государственно-общественная организация" появилось в законе "Об образовании". Понимается это таким образом: организация имеет полномочия государственного органа и в то же время в плане ответственности (точнее сказать, безответственности) носит статус общественной организации. Мы знаем из истории примеры государственно-общественных организаций. Вспомним "Черную сотню", например, или Союз Михаила Архангела. Погромы делать можно, а ответственности никакой, никто ни за что не отвечает.

Я, конечно, утрирую, люди мы образованные, таких прямых действий мы не допускаем, но примерно то же самое делают сейчас в УМО. Мы часто сталкиваемся с таким распространенным явлением: подаем в УМО на лицензирование (нельзя получить лицензию без согласия УМО) какую-то программу или специальность, а нам просто не отвечают ни да, ни нет в течение многих месяцев.

Если это государственный орган, почему же он не отвечает на запросы трудящихся? Нас, вузы, обидеть легко. Если бы мы были физическими лицами, нас защищали бы разные законы — закон о потребителях, например. А поскольку мы лица юридические, то с нами можно делать все что угодно.

По существу, пересмотреть содержание стандартов, коль они уже составлены, практически невозможно. Недаром этот пятилетний срок является утопией. Мы сделали примерный подсчет: чтобы пересмотреть, скажем, раз в пять лет содержание стандартов по высшему образованию, потребуется около 50 млрд. рублей на замену учебных материалов, на создание новых учебников и прочие расходы. Это около 10 миллиардов в год только на переписывание всех учебных материалов, учебников и так далее.

Невозможно и ввести новые стандарты. Представьте, какая путаница начинается в вузе, если одновременно действуют старые и новые стандарты. А они не могут не действовать параллельно. Потому что при введении новых стандартов все равно есть студенты старших курсов, которые начинали учиться по старым стандартам, значит, нам надо их доучивать по старым стандартам, иначе у них будут неполноценные учебные планы. То есть пять лет одновременно должны действовать старые и новые стандарты. Поэтому в реальности совершенно невозможно изменить уже действующие стандарты. Получается колоссальная ломка с моральными и материальными издержками.

Пишут эти государственные стандарты в министерстве, а, при всем уважении к их специалистам, следует заметить: найти высококвалифицированных специалистов — просто неподъемная задача. Только бы успеть под ними подписаться и печать поставить. Больше ничего министерство сделать уже не успевает. Вся работа лежит на УМО. УМО возглавляются соответствующими вузами.

Эти вузы — монополисты, а монополизм, как мы знаем и теоретически и практически, препятствует развитию.

Мы являемся вузом, который в основу технологии своей работы положил информатизацию, телекоммуникации и так далее.

Информатизация любой стороны хозяйственной жизни насущно требует организационного порядка. Невозможно ввести информатизацию на беспорядочную работу. Это просто невозможно.

Мы обратились в министерство образования и попросили разрешение работать по своим программам, расписали часы, привели в соответствие программы подготовки бакалавров, специалистов и магистров и попытались связать это со школьными программами.

У нас получилась довольно логичная единая система. Причем привязали этот процесс к кредитам, к зачетным единицам, чтобы совместить это с переходом на Болонский процесс. Попросили министерство образования дать нам право на эксперимент. Эксперимент нам позволил бы работать не по госстандартам, а в соответствии с положением об этом эксперименте. Нам не разрешили.

Правда, министерство образования выпустило приказ, где нас причислили к инновационным вузам, и определенное послабление мы получили. В частности, нам до 50 процентов снижено содержание федерального компонента. Но воспользоваться мы этим не можем, потому что мы тогда должны по новому, инновационному плану работать. Однако есть такое подразделение, которое на компьютере просчитывает все наши учебные планы, и там говорят, что они сделаны не по стандарту, а следовательно, нас могут лишить лицензии, аккредитации и так далее.

Первое наше требование или просьба — убрать вопросы содержания из государственных образовательных стандартов. Государственные образовательные стандарты должны регламентировать организацию образовательного процесса. Что такое академический час? Какие должны быть каникулы? Каковы продолжительность и объем учебной работы в семестре, в году? Какова продолжительность обучения для получения диплома бакалавра, специалиста, магистра? Вот это должно быть оговорено образовательным стандартом.

Есть и другие стандарты, не менее строгие, чем государственные образовательные стандарты, в частности, Санитарные правила и нормы (СанПИНы). Вообще во всем мире считают, что стандарты должны быть главным образом стандартами безопасности. Государство берет на себя обеспечение безопасности, а все творчество оно отдает обществу.

СанПИНы — это обеспечение безопасности. Мне кажется, как раз они и должны быть содержанием образовательного стандарта: сколько и какими методами можно обучаться, какие размеры помещений обеспечат сохранение здоровья учеников.

Кроме того, должны быть стандарты компетентности. Какой должна быть профессиональная и гуманитарная компетентность специалиста или магистра, поскольку у нас в России отсутствует академическое образование? У нас все высшее образование считается профессиональным, хотя это не так. Но тогда, если не отказываться от этого тезиса, надо нам гуманитарную компетенцию тоже...

Таким образом, мы категорически протестуем против любых стандартов образования, ограничивающих свободу творчества вузов и преподавателей. Высказываемая точка зрения принадлежит не только нашему вузу. Немалое количество людей солидарны с нами. Я вам в конце выступления приведу цитату. 24 октября в журнале "Итоги" министр Фурсенко написал: "К 2008 году мы выработаем стандарты второго поколения для школы, третьего — для вузов. Стандарты должны описывать две вещи: во-первых, требования к процессу образования, санитарное состояние, материально-техническое обеспечение и так далее. И, во-вторых, конечные требования к ученику: навыки, компетенция, знания. А вот построение курса жестко регламентировать не нужно, это свобода творчества".

Так что мы с министром единого мнения и просим вообще исключить содержание из образовательных стандартов, просим разрешить нам провести эксперимент, о котором мы подавали заявление.

   С.А. Беличева.    Как Вы собираетесь проводить оценку качества преподавания?

   М.П. Карпенко.    Понятие о качестве не связано со стандартами. Стандартов не было раньше, а качество было всегда. Что такое качество? Надо перейти на европейские стандарты качества (ИСО), в них нет требований о регламентации содержания образования. И делать образовательный стандарт инструментом для оценки качества, на наш взгляд, вообще неправильно.

Если хотите, качество образования выпускника образовательного учреждения в наибольшей мере определяется не образовательным учреждением, а способностями этого человека. Пушкин стал поэтом не потому, что он закончил лицей. Если бы он и не закончил лицей, то все равно бы стал поэтом.

   С.А. Беличева.    Ответ понятен.

   Ведущий.    Спасибо, Михаил Петрович.

Слово предоставляется Егорову Владимиру Константиновичу,

президенту-ректору Российской академии государственной службы

при Президенте Российской Федерации, члену Научно-экспертного совета.

   В.К. Егоров.    Большое спасибо. Попытаюсь стать первым, кто уложится в регламент. Конспективно скажу о главном.

Первое. Я бы очень хотел поддержать Михаила Петровича Карпенко. Думаю, что все ректорское сообщество и директора школ такого же мнения. Отрадно, что Ирина Ивановна Тараданова, выступая сегодня как представитель министерства, по сути, тоже провозгласила аналогичный подход. Излишняя регламентация, ликвидация всего, что хотя бы мало-мальски связано с автономией учебного заведения, наводит на достаточно грустные размышления. Наше Российское государство именуется демократическим и правовым, а большинство ныне стоящих у руля боятся автономии вузов и университетов больше, чем в Российской империи, в которой автономия университетов существовала на деле.

Исторический экскурс на эту тему проводила Ирина Ивановна Тараданова, и сравнение не в пользу сегодняшнего дня. В имперской России образование давали неплохое и в гимназиях, и в университетах, нам еще до этого уровня подтягиваться надо.

Второе, о чем хотел бы сказать. Вчера у нас в академии проводился "круглый стол" по качеству образования. Вели дискуссию министр образования и руководитель Рособрнадзора. Тема качественного образования обширная, но я хочу выделить один принципиальный вопрос, в котором, может быть, Совет Федерации и министерство нас поддержат. Это вопрос о необходимости создания независимых негосударственных организаций, проводящих лицензирование и экспертизу. Надо организовать дело так, чтобы не получить то, что мы получили от УМО. Уже создана российская ассоциация бизнес-образования, замечательная организация со своими функциями, интересными идеями, подходами. С другой стороны, министр издал приказ, которым утвердил экспертный совет. Виктор Степанович Черномырдин оказался бы в данном случае классиком: хотели как лучше, а получилось как всегда.

100 процентов состава экспертного совета корреспондируется со 100 процентами независимой экспертной организации.

Монополию общественной организации подкрепили монополией министерства. Монополию министерства подкрепили людьми, зачисленными в общественную организацию. Это, вообще-то говоря, карикатура.

Третье, о чем хотелось бы сказать. Мы очень надеялись, что третье поколение стандартов будет принципиально новым. Отложили это с 2005 на 2008 год. Но есть вещи, которые откладывать никак нельзя. В продолжение разговора о том, что такое компоненты образовательных стандартов. Есть международные компоненты, есть федеральный компонент, о чем много говорили, отраслевой, региональный, вузовский. Но есть еще один компонент, о котором сегодня никто не сказал, — это компонент потенциальных работодателей, тех, для кого мы готовим своих выпускников. А этот вопрос важен для подготовки и инженера, и физика-теоретика, и чиновника. Мне кажется, что компонент потенциальных работодателей должен в новых образовательных стандартах быть очень существенным, дающим достаточно много свободы во взаимоотношениях работодателей и вуза. Это некое соединение вузовского компонента с компонентом работодателя, и здесь надо посмотреть, как это можно было бы сделать.

Четвертое, о чем хотелось бы сказать. Мы все прекрасно понимаем, что образовательные стандарты, как любая стандартизация, имеют кучу минусов. Никуда не денешься, весь мир этим занимается, мы в бюрократии не новаторы. Но что получается?

Сегодня мы в наших стандартах гарантируем минимальное качество образования, государство говорит: да, знания удовлетворительные, диплом можно выдать. Но следовало бы подумать о некой рекомендательной составляющей стандартов, тогда можно было бы говорить о хорошем и отличном знании выпускников, специалистов.

Я бы поддержал своего коллегу Михаила Петровича Карпенко и в том, что касается кредитно-модульной системы стандартов. Мы, к сожалению, здесь подотстали. Сейчас это перенесли на 2008 год. А параллельно ведутся разговоры о Болонском процессе, о том, что мы собираемся вписываться в европейское образовательное пространство. Никуда мы не впишемся, если не отработаем кредитно-модульную систему и не дадим дорогу в вузах индивидуальным образовательным маршрутам для студентов — можно было бы варьировать образовательные блоки, включая европейские университетские программы.

О каком вхождении в европейский образовательный процесс может идти речь, если мы этого не сделаем? Сегодня мы это отложили до 2008 года, но в таком случае давайте будем честными и от всего образовательного сообщества доложим Правительству: "Документы подписаны, но наша система образования до 2008 года себя законсервировала и в европейское образовательное пространство вступать не собирается". Вот ведь к чему мы пришли.

Хочу высказать несколько предложений.

Мне кажется, что если бы усилия, предпринимаемые министерством, Рособразованием, Рособрнадзором, РАГСом, подкрепить созданием под эгидой Совета Федерации постоянной комиссии по совершенствованию государственной политики в области образования, образовательных стандартов и качества образования, то это обеспечило бы значительное продвижение вперед.

Второе предложение. Надо подумать об инициировании организации мониторинга качества образования и качества кадрового потенциала России с изданием ежегодного информационно-аналитического отчета. Думаю, что бюджетное финансирование мониторинга качества образования должно быть немалым, но деньги на это найти можно. Мониторинг качества образования — это очень слабое звено у нас. В этом деле очень много вкусовщины. Сегодня один руководитель, завтра другой, а экспертные оценки, добротный мониторинг оценивали бы пригодность очередных идей реформирования или модернизации, как мягче сформулировал Сергей Михайлович Миронов.

И третье предложение. Следует уделить особое внимание стандартам качества профессиональной подготовки, переподготовки и повышения квалификации государственных и муниципальных служащих.

В заключение хочу отметить, что в РАГСе разработаны основы концептуального подхода к структуре образовательных стандартов нового поколения. В нем отражены: новый механизм реализации принципа рамочного согласования требований к содержанию обучения всех заинтересованных сторон, аддитивные компоненты структуры стандарта и описания процедур их формирования, система стандартов качества ВПО, а также основные уровни их требований. Материалы переданы в секретариат, с ними можно будет ознакомиться

   Ведущий.    Спасибо, Владимир Константинович.

Слово предоставляется Розиной Нелли Михайловне, начальнику отдела высшего образования Минобрнауки России.

   Н.М. Розина.    Моя коллега из министерства достаточно полно осветила суть государственной проблемы формирования стандартов. Но, учитывая предыдущие выступления, я бы хотела обратить внимание на следующее. Сегодня прозвучало, что не было у нас государственных образовательных стандартов как документа. Но давайте, коллеги, не забывать, что у нас были очень жесткие стандарты. По высшей школе это был двухтомник, который содержал требования ко всему — к формированию педагогических кадров, оборудованию лабораторий, оплате труда, к СанПИНам. И были типовые учебные планы и типовые программы, шаг в сторону (вправо или влево) карался инспекцией очень жестоко.

Поэтому можно сказать, что мы всегда жили при стандартах. И если посмотреть их эволюцию с 1992 по 2005 год, то мы увидим такие цифры: от 1 тысячи часов свободы в типовом учебном плане вуза до 3200 часов свободы в учебном плане вуза (40 процентов от 8 тысяч часов). И надо не забывать, что 1992 год дал нам толчок к осмыслению академических свобод.

Но давайте посмотрим на статью 7 закона "Об образовании" в динамике ее трансформации и зададим вопрос: а есть ли тот государственный образовательный стандарт в России, (См. раздел "Приложение") , который прописан в статье 7? Я считаю, у нас его нет. Не может быть прописано стандарта единого, включающего федеральный и национально-региональный компонент образовательного учреждения. Правильно? Не может быть.

По моему мнению, первое, что нам нужно сделать, — это привести в соответствие Конституцию и закон. У нас должен быть федеральный стандарт, полностью описывающий требования к образовательному учреждению и дающий право на его финансирование. А сейчас федеральный компонент финансируется из одного источника, региональный — из другого. Следует подчеркнуть, что в образовательной программе могут быть и национально-региональный компонент, и компонент образовательного учреждения.

Нам удалось в 2005 году в новом составе министерства через Правительство России ввести новый порядок разработки, утверждения и введения в действие стандартов профессионального образования. Мы так и записали, что федеральным органом организуется разработка федеральных компонентов стандартов, а региональные, национально-региональные компоненты разрабатываются образовательным учреждением по инициативе органа исполнительной власти и отражаются в основных образовательных программах.

Считаю, что мы сделали шаг в правильную сторону, и законодательным органам нужно об этом серьезно подумать, а мы над этим вопросом продолжаем работать в министерстве.

Согласна с Михаилом Петровичем Карпенко. Нельзя статью 7 закона распространить на начальное общее образование и на докторантуру. Если бы вы знали, как мы изощрялись, прописывая временные требования для аспирантуры, чтобы вписать статью 7 закона "Об образовании" и статью 5 закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании". Тем не менее, такие документы существуют сегодня.

Докторантуру мы пока не тронули. И у нас еще не тронуты такие уровни образования со своими видами программ, как интернатура, ординатура. Мы пока не знаем, как их стандартизировать.

Этот вопрос к законодателям, и нам с вами надо чаще его обсуждать, определять позицию.

Мы не сдвинемся дальше с места по пути стандартизации в России, если, как все продвинутые страны, не сделаем единую культуционную структуру. Ирина Ивановна Тараданова и многие выступающие отметили, что мы не знаем, чем отличается бакалавр от магистра и от специалиста. Но мы должны знать, чем отличается один уровень образования от другого — дошкольное образование от начального, начальное от основного, основное от профильной школы.

Чтобы все это описать, нужны усилия денежные, финансовые,

ресурсные. Без этого у нас не будет системы стандартов.

Я не согласна с Михаилом Петровичем Карпенко, мною глубоко уважаемым, в том, что стандарты высшей школы сдерживают развитие содержания образования. В стандарте все содержание описано на трех страницах тремя-четырьмя тезисами. Другое дело, что вузы сами "легли под гнет" УМО и УМС, что УМО и УМС перестали быть демократическими образованиями. Но почему? А потому, что вы сами с этим не боретесь.

Михаил Петрович, если бы Вы так же ярко выступили перед членами УМО, ограничивающих Вашу свободу, думаю, что последовали бы изменения в лучшую сторону.

Я считаю, что доминирующее положение в стандартах должны занять вопросы компетенции. Правильно сегодня критиковали ЕГЭ: с его помощью проверяют знания, а не компетенцию.

Думаю, что проект ПИЗА должен дать всем уровням образования толчок к тому, чтобы переформулировать требования наших стандартов к уровню подготовки выпускников. Пользуясь тем, что мы ведем дискуссию в Совете Федерации, вношу следующее предложение: внести поправки в действующее законодательство в части формулировки государственного образовательного стандарта в статье 7 закона "Об образовании", в статье 5 закона "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" и привести его в соответствие с Конституцией Российской Федерации.

Это первое предложение.

И второе предложение. При внесении изменений в формулировки ввести дифференциацию отношений государственного образовательного стандарта к уровням образования.

   Ведущий.    Спасибо, Нелли Михайловна. Вы показали пример

выступления с конкретными предложениями.

Слово — Михаилу Михайловичу Решетникову, ректору Восточно-Европейского института психоанализа.

   М.М. Решетников.    Уважаемые коллеги! Предыдущие выступающие говорили преимущественно о стандартах, а я обращусь к последней части наименования темы заседания, которая указывает на то, что они действуют в условиях реформирования социальной сферы.

Думаю, многие видели интервью Сергея Михайловича Миронова по телевидению. Он сказал, что к 2080 году, по прогнозам демографов, в России останется 40 миллионов коренного населения. И будет еще 20 миллионов мигрантов. Итоговая цифра составляет 60 миллионов. С учетом нашей территории вы понимаете, что это такое.

Безусловно, мигрантов будет больше, потому что только в приграничных районах Китая находится 200 миллионов безработных.

Любая страна, любая нация сохраняется, пока сохраняется ее язык. Если в России останется 40 миллионов коренного населения (не только русских, а всех представителей коренных национальностей, говорящих по-русски) и появятся 40 миллионов населения, не говорящего по-русски, считайте, что России больше нет. Это будет некое государственное образование, но никак не Россия.

Мы можем сейчас принять в страну очень много мигрантов, потому что в 120 миллионах могут раствориться и 10 и 20 миллионов иностранцев, а при 40 миллионах коренного населения этот процесс невозможен. И здесь встает проблема преподавания русского языка как иностранного. Обретение российского паспорта должно быть обусловлено знанием государственного языка, как это сделано в прибалтийских республиках. Они знают, почему это делают. Нет языка — нет нации. У нас уже существуют целые регионы, где по-русски не говорят. Вы тоже об этом знаете.

Вторая проблема, второй аспект реформирования социальной сферы. У меня один студент увлекся информатикой, получил грант и уехал в Болгарию. Потом приезжает и говорит, что в области информатики, в преподавании информатики мы отстали лет на 20 от Болгарии. Получив новый грант, он поехал в Японию и говорит, что в этой области мы отстали от Японии лет на 70.

И возникает вопрос: где взять деньги на обучение по наукоемким, информационноемким, техноемким специальностям? Считаю, что нужно сильно разгрузить бюджет министерства образования. Каким образом?

У нас уже появилось негосударственное образование, которое не просит из бюджета ни копейки. Сферы негосударственных вузов — это бизнес, экономика, туризм, менеджмент, юриспруденция, иностранные языки, социальная работа, психология, искусствоведение и еще порядка десятка специальностей. И пусть обучение по этим специальностям не финансируется из бюджета, люди сами готовы платить за образование. А скудный бюджет Минобрнауки России нужно бросить на наукоемкие технические специальности. И вложить в это столько средств, сколько надо, иначе мы останемся на задворках Европы. Вот все, о чем я хотел

сказать.

   Ведущий.    Спасибо, Михаил Михайлович.

Слово предоставляется Аванесову Вадиму Сергеевичу, главному редактору журнала "Педагогические измерения".

   В.С.   Аванесов .    До недавнего времени главенствующая точка зрения на государственные образовательные стандарты сводилась к простой схеме: внедрим их, и образование станет лучше. Однако за десятилетие их использования качество образования в России не улучшилось, а, наоборот, ухудшилось. Среди причин ухудшения качества образования нынешний министр образования и науки А. Фурсенко назвал низкую зарплату учителей, снижение интереса к учебе, а также отсутствие у школьников и студентов "четкого понимания того, как качество знаний, образования может реально изменить их жизнь". Сказанное означает признание важной роли социально-политического и экономического факторов в реформировании образования. Даже если бы в России были замечательные стандарты (в действительности они имеют очень существенные недостатки), то все равно без нормального финансирования, квалифицированного профессорско-преподавательского состава и определенного уровня благосостояния населения, без приведения в рабочее состояние разваливающихся учебных зданий и общежитий, а также без современных технологий образование улучшить невозможно.

Если говорить абстрактно, то идея стандартов весьма привлекательна. Все участники образовательного процесса — обучающиеся и их родители, образовательные учреждения и государство получают единые ориентиры в вопросах о том, что надо знать для получения документа об образовании. Именно в этом заключалась интегративная функция образовательных стандартов.

Но реальное воплощение идеи образовательных стандартов оказалось, напротив, дестабилизирующим фактором. Образовательные стандарты в России стали разрабатываться бывшим Министерством образования, в то время как в США и других странах Запада руководство этой важной работой государство отдало общественно-профессиональным организациям. Там были разработаны и приняты  национальные  стандарты, позволяющие на основе общественного консенсуса снять системные противоречия, неизбежные при введении новых форм управления. В России же появились  государственные  стандарты, разработанные и применяемые образовательным ведомством как средство государственного принуждения и наказания, если качество образования не соответствует прописанным государством названиям учебных тем. Ситуация была бы не столь драматической, если бы качество государственных стандартов было приемлемым.

Негодность существующих стандартов признана даже Правительством Российской Федерации. В Приоритетных направлениях развития образовательной системы Российской Федерации записано, что современное высшее образование требует разработки принципиально новых стандартов образования, обеспечивающих универсальность, фундаментальность образования и его практическую направленность. Все слова красивые, но неправильны по существу. Потому что это касается вопросов содержания образования, что государству не следует стандартизовать. Раньше существовали типовые учебные планы и программы, которые носили рекомендательный характер. Стандарты вводят обязательность выполнения ошибочных стандартов, что мешает нормальному функционированию образовательных систем различного уровня и различной направленности. Стандартизация здесь принесет больше вреда, чем пользы.

О каких недостатках стандартов может идти речь? Конструктивная критика недостатков государственных образовательных стандартов (ГОС) сводится в основном к следующим положениям.

Первое.  Ошибочен статус стандартов.  В России стандарты государственные, в других странах мира — национальные. Разница существенная и принципиальная. Образование — это не только сфера забот государства; в первую очередь это дело учащегося гражданина, его родителей, родственников, окружения, муниципальных и региональных властей. И только затем очередь доходит до государства. Вряд ли случайно, что предложенные государством стандарты носят тотальный характер. Не все учащиеся могут и должны соответствовать задаваемому стандарту. Цивилизованное государство поощряет учебу, а не подгоняет — санкциями и навязанными стандартами — собственную учебную деятельность граждан.

Помимо наказания обучаемых, посредством государственных образовательных стандартов бывшее Министерство образования сделало попытку, образно говоря, "казнить или миловать" образовательные учреждения. Вследствие этого стандарты превратились в часть системы управления образованием. Не случайно вслед за этим возникла и Федеральная служба по надзору в сфере образования и науки. Чего стоит одно только название этой службы, с ее некачественными так называемыми аттестационными тестами и единым государственным экзаменом. Там же возникли и идеи летучих бригад "полиции качества образования" — все в логике бывшей налоговой полиции, которую быстро и благополучно прикрыли.

В культурно управляемой стране объективно проверять качество работы государственных образовательных учреждений должны не государственные органы, а независимые общественно-профессиональные аттестационные службы и независимые от государства центры тестирования. Создание  государственных  органов по проверке качества образования, в соответствии с требованиями  государственных  образовательных стандартов, в  государственных  же учреждениях — плод застывшего антиобщественного мышления. А потому все органы, порожденные таким мышлением, надо закрыть с той же быстротой и решительностью, как это было сделано с налоговой полицией.

Второе.  Устаревшая парадигма стандартов.  Предложенные государством стандарты построены на устаревшей парадигме знаний, умений и навыков, так называемых ЗУНов, важность которых никто не отрицает. Но полная ориентация на ЗУНы фактически игнорирует признанные во всем мире идеи и методы формирования творческой личности, философии развития конструктивного мышления, создания развивающих заданий, ведущую роль самообразования, методов объективной оценки текущих и итоговых результатов обучения.

Многие ученые считают, что стандарты написаны в так называемой знаниевой парадигме, а знания в наше время довольно быстро устаревают. Гораздо важнее изучать общие принципы и законы. Тогда создаются благоприятные условия для постижения фундаментальных основ знаний и их переноса на новые, малоизученные сферы. Английский логик XIX века У. Джевонс писал, что знание общих принципов заменяет незнание отдельных фактов.

Третье.  Ошибочная ориентированность стандартов.  Во всем мире делаются стандарты уровня подготовленности обучающихся, в то время как ведомственные стандарты, выдаваемые за государственные, являются программами (стандартами) преподавания. Вместо реально измеряемых знаний учащихся в программах (стандартах) подготовки прописаны названия учебных тем. И нет никаких указаний на формы и методы измерения реально достигнутых учащимися образовательных результатов. Государственные образовательные стандарты в силу своей ориентированности на процесс и функционирование, а не на результат, не могут эффективно воздействовать на повышение качества образования. По западным меркам это вовсе не стандарты. Там стандартами признаются только измеряемые требования к уровню и структуре подготовленности обучающихся. В России произведена фактическая подмена сущности стандартов.

Минобрнауки России надо добиваться создания новых стандартов подготовленности учащихся и студентов вместо стандартов обучения (подготовки). Первые информируют страну о качестве образования, вторые — о том, чему следует учить в школах и вузах. Между тем,  что  дается, и тем,  что  реально осваивается, дистанция огромного размера. Известно, например, что сейчас только менее половины учащихся осваивают требуемые стандартами знания по математике и т. д. Между тем законом "Об образовании" стандартам отводилась функция реализации образованием тех минимальных требований к выпускнику, которые обеспечивают сохранение единства образовательного пространства в России и удовлетворительный минимум содержания образования. В ГОСах нарушена эта функция. Произошло смещение от "стандарта требований" к "стандарту содержания", что приводит к конфликту между эталоном регламентации "содержания" и логикой развития соответствующих наук.

ГОСы взяли на себя несвойственную для них функцию регулирования содержания науки, которая на протяжении всей истории развития науки  и  образования принадлежала науке, академическому сообществу. Пока ситуация такая, что мы можем перестроиться, еще есть ресурсы в стране. Поэтому я призываю вас внимательно отнестись к тем предложениям, которые прозвучали сегодня.

   Ведущий.    Слово предоставляется Сапронову Владимиру Васильевичу, директору Института безопасности жизнедеятельности.

   В.В. Сапронов.    Уважаемые участники совещания! Я представляю общественный Фонд национальной и международной безопасности, который занимался вопросами реформы образования с 1991 года. Я был в 2000—2001 годах председателем общественного совета, а затем руководителем рабочей группы по разработке стандартов в образовательной области "основы безопасности жизнедеятельности". Хочу затронуть два момента. Обсуждение текущей модернизации постоянно проводится по принципу "как", но не "что". Обсуждаются вопросы техники: девять лет обучения обязательны или одиннадцать, ЕГЭ или не ЕГЭ, что платно, что бесплатно, где границы применимости стандартов и так далее.

Это все, несомненно, важно, но все-таки второстепенно. Прежде всего надо установить, для чего и чему учить наших детей. Я буду говорить о школьниках, а не о вузах. Сегодня при обсуждениях не учитывается необходимость изменения всей направленности образования. Плохо ощущается то, что мы находимся в новой эпохе, налицо уплотнение  времени, и будущее наших учащихся не будет аналогично настоящему, не говоря уж о прошлом.

Образование до сих пор имеет старые цели — освоение наработанных технологий, подготовка к деятельности по увеличению комфорта человека, причем, как правило, за счет преобразования окружающей природной среды. Эта деятельность уже привела человека на грань самоуничтожения. Ученые выявили, доказали и призывают (к ним, кстати, присоединились представители всех религиозных конфессий в 1992 году) к тому, чтобы в ХХI веке доминантой жизнедеятельности стала не эффективность технологий, а их безопасность. Соответственно, и в направленности образования должен превалировать вектор безопасности жизнедеятельности.

И от действий в этом направлении сегодня зависит (обществом это пока еще не ощущается в полной мере), быть или не быть всему человечеству и нашей России в особенности. Когда говорят о 2080 годе, то у меня возникает вопрос: правильно ли люди представляют себе, в каком положении находится наша страна?

А второй момент — это то, что задача изменения направленности образования не может быть решена ведомствами, функции которых определены государством, его интересами и потому ограничены. Задача не может быть выполнена, в частности, министерством образования, функциями которого являются вопросы организации и методик преподавания. Кстати, естественно, что именно эти вопросы выносятся данным ведомством на обсуждение, а мы с вами горячо обсуждаем вопросы техники.

Задача изменения направленности образования по силам только общественным организациям, всесторонне выражающим интересы личности и общества. Я был очень удовлетворен выступлением предыдущего оратора, который высказывал примерно те же мысли.

И главными вопросами обсуждения в Совете Федерации, по нашему мнению, должны быть не те, что ставятся министерством образования, а принципиально другие — вопросы политики в деле обеспечения качества образования, но не столько в части соответствия стандартам (это дело техники, это дело Минобрнауки), а в части соответствия целей образования и содержания стандартов велению времени. Причем совершенно справедливо было сказано о том, что стандарты для высших учебных заведений — это что-то непонятное, а возможно, и неэффективное. А вот для общего образования, по-видимому, нечто вроде стандартов должно быть обязательно, иначе мы потеряем единое образовательное пространство страны.

В 2000 и 2002 годах министерство образования строило реформу образования, как тогда называли то, что сегодня называют модернизацией, на базе общественного мнения. Были созданы общественные советы (я был их участником) по всем образовательным областям. Они разработали вначале концепции развития  этих областей, а потом проект федеральных стандартов. При этом результаты каждого этапа разработки широко публиковались, обсуждались в печати и на представительных межрегиональных и всероссийских совещаниях, подвергались корректировке. Однако в 2003 году все резко изменилось: наработанные материалы были отставлены, а в процесс разработки со стороны были вложены значительные средства. И разработка нововведения стала вестись за закрытыми дверями кулуарно подобранной группой. Мнения протестующей общественности были отвергнуты, а на обсуждение стали выноситься только вопросы техники, вот как сегодня.

От имени Фонда национальной и международной безопасности, а также от объединения педагогов — преподавателей ОБЖ, которое организовано в этом году, я вношу предложение: Совету Федерации поддержать идею о передаче разработки содержательных задач реформирования образования специально созданному общественному Совету по образованию.

.

Уважаемые члены Научно-экспертного совета, уважаемые приглашенные эксперты, большое спасибо за участие. Все поступившие замечания и предложения будут обобщены в виде записки и доложены Председателю Совета Федерации С.М. Миронову, направлены в профильный Комитет Совета Федерации.

Тем, кто готовит статьи в сборник, который выйдет по итогам заседания Научно-экспертного совета, мы советуем учесть состоявшуюся дискуссию, раскрыть положения, требующие вмешательства федеральных органов власти, министерств и ведомств, не забывая о динамичных процессах децентрализации и демократизации образования, возрастающих возможностях учебных заведений.

Еще раз спасибо за участие, до новых встреч.