ЕДИНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭКЗАМЕН НАДО ПРЕКРАТИТЬ

КАК МОЖНО СКОРЕЕ

 

 «…Невозможно ставить на идее, как на золотой монете, пробу, предлагая её в качестве истины в последней инстанции».

  Ортега – и –Гассет Х.

 

«Чем культурнее и солидарнее общество, тем менее оно нуждается в государственном вмешательстве».

                       Питирим Сорокин

 

 

Сейчас очень много говорят о едином государственном экзамене (ЕГЭ). Мнения неоднозначны. Официоз его превозносит, демонстрируя победную поступь: в 2002 году ЕГЭ прошли уже 270 тыс. выпускников школ из 16 регионов России. На 2003 год и последующие годы планируется ещё больше.

В самом начале ЕГЭ обещали, что, например, мальчику (по второй версии, девочке) из далекой Якутии, не надо будет  ехать в столицу для сдачи экзаменов в вуз. ЕГЭ позволит сделать это прямо на месте, в своем улусе. Теперь надо только послать полученный сертификат в любой столичный вуз и там они смогут учиться. Однако решение отложить срок проведения ЕГЭ в столице обесценило это обещание. Утверждалось также, что ЕГЭ улучшит образование в школе. Но вот мнение главного разработчика государственных образовательных стандартов В.Фирсова: «никаких проблем школы ЕГЭ не решает…[1]».

 

В Высшей школе экономики (ГУ ВШЭ) сделали предположение, что коррумпированные преподаватели других вузов ежегодно выкачивают из обнищавших граждан не менее миллиарда долларов в год за поступление детей в вузы. ЕГЭ – это и есть тот самый инструмент, который якобы позволит искоренить коррупцию. На самом деле, в сфере образования не было и нет более коррупционного инструмента, чем ЕГЭ.

В действительности перед ЕГЭ ставилась другая цель – коммерциализация образования. Он задуман как главный метод перехода к платному образованию. В зависимости от набранных баллов ЕГЭ чиновники хотят решать - куда, кому и сколько надо платить за получение высшего образования. Ради реализации этого бизнес-плана Правительство РФ пошло на то, чтобы влезть в очередной долг у Мирового банка. Вопреки тому, что словесно заявленная основа нашей государственной политики – это бесплатное образование[2].      Выходит, что в стране есть и другая политика?

 

ОСНОВНЫЕ ПРОТИВНИКИ

Основными противниками ЕГЭ считаются коррупционеры и Правительство Москвы, ректорат МГУ не допускающее ЕГЭ в столицу.  Коррупция в системе образования есть. Она начинается с дошкольных учреждений, набирает силу в школе и достигает апогея во время приёма в вузы. Но ЕГЭ коррупцию не переборет. Особенно если прочитать внимательно п.1.1 «Предложений по порядку проведения единого государственного экзамена (ЕГЭ) на период эксперимента». Посредством которых «…устанавливается особый порядок государственной (итоговой) аттестации выпускников XI (XII) классов общеобразовательных учреждений и приёма в учреждения высшего профессионального образования». «Предложения» и «особый порядок» отменяют законно утвержденные Минюстом Положения о порядке проведения аттестации выпускников школ и Порядок приёма в вузы абитуриентов. Погружая, тем самым граждан в пространство неправовых отношений.

Не случайно, что за  восемь месяцев 2002 года было возбуждено более трехсот уголовных дел, связанных со сферой образования, что на 50% выше аналогичного уровня  прошлого года. Первое место, как всегда, держит взяточничество при поступлении. Члены приемных комиссий занимаются индивидуальной подготовкой абитуриентов, с гарантией поступления в вуз. Этот вид теневого бизнеса много лет вскармливался «особым» содержанием инструкций Минобразования. По сути, ЕГЭ - это ведь ещё один, очередной[3] канал для поступления в вуз, незаконно открытый под видом «эксперимента», а нынешняя конструкция ЕГЭ содержит все признаки идеально централизованной коррупционной схемы. Неимоверными усилиями образовательного ведомства появился и другой, законный канал – целевой прием в вузы. В результате выделяемые для сельских школьников целевые места на 90% достаются детям директоров и руководителей хозяйств, а также детям тех родителей-селян, которые могут собрать требуемые для поступления суммы.. Выходит, что закон фактически принят для чиновников.

Что касается Москвы, то в ней уже давно сложились комплексы «вуз-школа», система платных подготовительных курсов и единых совмещенных экзаменов, разрешенных, кстати, во времена бюджетного кризиса, Минобразованием и Минюстом. Введение ЕГЭ разрушит эту систему, полезную для москвичей, хотя и несправедливую для иногородних. Но на фоне всеобщего упадка сферы образования эта несправедливость всё ещё позволяет Москве поддерживать более высокий уровень подготовки. Правительство Москвы отстояло свое право не проводить спорный и разрушительный «эксперимент» на своей территории. Отсюда вопрос - чьим противником оно является?

 

Полоний: Что Вы читаете, милорд?

Гамлет: слова, слова, слова...   Шекспир.

О ЕГЭ - буквально

У ЕГЭ есть только противник: это он сам.  В самом названии ЕГЭ  скрываются  «слова, слова, слова». Первая буква представляет слово «единый», которое должно навевать мысли об одинаковых (т.е.справедливых) требованиях ко всем. Но невозможно одним тестом достаточно точно измерить уровень подготовленности и у абитуриентов престижных вузов и у тех, кто едва дотягивает до окончания школы. Каждый  методист скажет, что единым содержанием задача качественного измерения не решается. Тогда придумали новое название - «КИМы» (что значит контрольно-измерительные материалы), суть которых не дано оценить ввиду полной засекреченности самой идеи этих КИМов, теории, методики и  исходных  результатов. Вопреки Закону. Если их рассекретить, то придется объяснить гражданам – почему некоторым результатам нельзя доверять, почему очень плохим ответам выпускников все равно ставились тройки, почему секретные пакеты, доставляемые (вдумайтесь!) органами ФСБ и ФАПСИ, оказывались вскрытыми раньше положенного времени.

Невозможно  «КИМом» (это новояз) проверить и уровень готовности к обучению в вузах различного профиля. Таких универсальных методов нет и быть не может.  Ведь каждая профессия предъявляет свои специфические требования к личности. Вот почему прием в вузы – это проблема профессионального отбора, а не ЕГЭ. И решать её можно решать только в сотрудничестве с вузом, а не посредством  таинственного КИМа.

Вторая буква в аббревиатуре означает, что ЕГЭ мыслится как государственный экзамен. Мы свыклись с госэкзаменами, ими пугают студентов в надежде усилить учебную мотивацию. Однако это сомнительная форма с точки зрения современной международной практики образования. Хотя бы потому, что ни одно демократически ориентированное государство не вправе воздвигать барьеры перед гражданами. Это запрещает Конвенция ЮНЕСКО по борьбе с дискриминацией в области образования  (Париж,  14 декабря 1960г.) Россия ратифицировала её и тем самым взяла на себя обязательства: не закрывать для какого-либо лица или группы лиц доступ к образованию любой ступени или типа; не ограничивать образование какого-либо лица или  группы лиц; обеспечить равный для всех доступ к образованию. Разве эту Конвенцию уже не надо выполнять? 

Государственный экзамен выставляет Россию как тотальное полицейское  государство, стремящееся к полному контролю над своими гражданами. Ни одно государство в мире до этого еще не додумалось. На Западе есть национальные экзамены, независимые от государства, равно как и тестирование,   которое на добровольной основе помогает школьникам выявить способности к овладению той или иной образовательной программой. Национальное образование и национальное тестирование – это вопросы не столько названия, сколько новой политики, в которой подобающее место должны занять идеи гражданского общества. В частности, это идеи открытости методов и подотчетности правительства обществу. В ЕГЭ этого нет. Нет в ЕГЭ и гуманизма, который имеет место, например, в Великобритании. Там детям из малообеспеченных семей помогают учиться за счет государства, независимо от баллов, которые фиксируются при школьном контроле или при тестировании. Потому что учить надо всех. А тех, кому трудно, учить надо ещё больше. Такова заповедь гуманной педагогики (Наторп П.) В ЕГЭ нет и новой политики. В его конструкции мы видим прямо противоположное сказанному: там заложена очень отсталая этатистская политическая позиция, согласно которой государство управляет образованием личности, как и многими другими проявлениями общественной жизни. Но чем культурнее и солидарнее общество, тем менее оно нуждается в государственном вмешательстве (П. Сорокин).

Третья буква в ЕГЭ отражает очень спорную идеи  целесообразности экзамена. Например, самым ярким противником экзаменов был Лев Толстой. А известный психолог Д.Эльконин считал сравнивал оценку с винтовкой, нацеленной в лоб ребенка. Многочисленными научными данными было подтверждено пагубное влияние экзаменов на психику учащихся. Эта традиционная и трудоёмкая форма контроля вообще не эффективна при решении масштабных задач. Для этого больше подходят научно-обоснованные тесты. Но за десять лет коммерческих экспериментов потрачено много бюджетных средств, а полноценных тестов практически нет. Недавно нам пообещали, с высокой трибуны, взамен тестов “тестообразные материалы”. Не смейтесь. Это показатель прогресса власти, столкнувшейся, наконец, с бездной проблем качественного педагогического измерения. Уже упоминавшиеся «КИМы их не заменят.

Да и кому они нужны, эти КИМы? Неужели Всемирному банку, который собирался финансировать нормальные тестовые разработки, а не опасные суррогаты в виде бездарных КИМов. Доказательства можно найти, например, в докладе  Всемирного банка. № 18666-RU «Обновление образования в России (Региональный уровень)». …Задачей системы оценки качества образования (системы управления качеством) является не сбор информации в целях тотального контроля сверху, а мобилизация ресурсов школ для повышения качества. Поэтому создаваемые системы оценки должны …ориентироваться на самоконтроль школ и учителей как на важнейший ресурс повышения качества».

Можно было бы еще немало сказать и о странном  слове «эксперимент», которым Правительство назвало ЕГЭ.  Спросите их – это эксперимент научный? Ответят  - нет! Потому что они не потрудились даже сформулировать цель, хотя бы одну гипотезу, какую-нибудь (хоть плохую) программу, научность, обоснованность и т.п. Этого нет. Не показывают ни расходы, ни истинные результаты. ЕГЭ проводится фактически в обстановке секретности, а потому подлинных результатов общественности не дано знать. Именно в этом убеждают сильно урезанная информация с мест, фактическая закрытость всей процедуры, засекречивание исходных данных, полученных по каждому региону и учебному предмету.  Таким образом, дети, родители, педагогическая общественность, Госдума и Президент выведены, по существу, за пределы этого, социально далеко небезопасного ЕГЭстроительства.

Спросите ещё – какой если это эксперимент? Педагогический, социальный, политический или  идеологический? Говорят, образовательный. Иногда признают, что социальный. Но на социальные эксперименты, вообще-то, требуется разрешение законодателя или Президента. Нет ни того, ни другого.  Фактически же в оболочку научного слова «эксперимент»  завернута идея коммерциализация образования. Которая реализуется как деятельность идеологическая и политическая, не предусмотренная ни Конституцией РФ,  ни Положением  о Правительстве РФ. Может, поэтому, проведение  «эксперимента» решено проводить силами Правительства и на деньги, взятые взаймы у Мирового банка.

 

 

 

Подлинное лицо власти - не то, что она говорит о себе,  а то, что она скрывает

Анатолий Стреляный.

 

Филологические изыскания

Здесь самое время отметить своеобразные «успехи» в  филологических  изыскания[4] Правительства РФ. Они уже привлекли внимание и Президента. Вряд ли случайно В.В.Путин напомнил Правительству РФ слова из выступления Ю.М.Лужкова на заседании Госсовета по вопросам образования: -  «недопустимо, чтобы мы использовали формулировки с двойным толкованием и протаскивали вещи, которые не обсуждаем и которые бы повлекли за собой последствия, которых мы не ожидаем»[5].

В этой сфере вот уже более десяти лет проводится непрерывное бомбометание словами «демократизация», «концепция», «реформа», «доктрина», «модернизация»…. Итог очевиден – повсеместное ухудшение качества образования. Нарастает отставание от многих стран Европы, Азии, Америки. Школа фактически стала муниципальной, а значит и нищей, если учесть, что совсем мало территорий, которые в состоянии платить учителям достойно и в срок.

Народ в полной мере познал цену слов. Демократизации страны обернулась властью олигархов и чиновников, а приватизация – «прихватизацией» общенародной собственности. Продолжающийся «черный» пиар, изрыгаемый ангажированными СМИ, всё больше ведёт к потере доверия властным органам. В числе видимых признаков такой усталости – результаты проходящих выборов. Голосование «против всех» становится всё более заметнее.

 

ХАРАКТЕРИСТИЧЕСКИЕ ПРИЗНАКИ ЕГЭ

ЕГЭ опасно для страны по следующим характеристическим признакам.

1. Идеологизированность. ЕГЭ находится в противоречии с Конституционным строем РФ. Статья 7 Конституции утверждает, что Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека. Подлинный смысл выделенного слова (от лат. socialis - общественное, товарищеское, дружественное) означает, что социальное государство заботится о благосостоянии и безопасности каждого гражданина, сглаживает неравенство в доходах, помогает незащищенным слоям населения, заботится об образовании и о здоровье населения.

ЕГЭ стало средством политического преобразования идеологии и политического уклада страны. Вспомните призыв Н.К. Крупской: хочешь взять страну, бери в свои руки образование. В своё время этим на 100% воспользовался И.Сталин. Оно лично курировал ключевые вопросы развития образования. Теперь новая власть готовит, по существу, олигархо-меритократические преобразования, цель которых - создать условия для элитарного образования только 5 % избранных. Именно такому числу и запланировано дать сносный уровень финансирования по так называемому ГИФО. Следующим шагом станет сокращение числа вузов и ухудшение условия для массового образования молодежи.

2. Нелегитимность. ЕГЭ надо рассматривать как широкомасштабный социально- политический эксперимент,  последствия которого будут иметь,  скорее всего, отрицательные последствия для миллионов граждан страны. К сфере образования, прямо или косвенно, причастны около 39 миллионов человек. Правительство считает себя вправе приступить к такому «эксперименту» без одобрения Государственной Думы,  педагогической общественности, родителей и самих детей.

3. Псевдонаучность. Финансируются изыскания «научной обоснованности ЕГЭ» и подготовка «специалистов, организующих и проводящих эксперимент по ЕГЭ». Этих специалистов можно было бы назвать ЕГЭведами. Хочется спросить у них – а на какой научно-педагогической теории основано ЕГОведение и ЕГОдеятельность? На примере КИМов мы видим, что начинает формироваться и своеобразный язык ЕГЭ, о чём свидетельствует и так называемый «словарик по ЕГЭ».  В ЕГЭ есть достаточно много признаков псевдонауки, или, по Достоевскому, полунауки: «самый страшный, - по словам Ф.М.Достоевского, - бич человечества, хуже мора, голода и войны».

 

4. Тотальность. ЕГЭ должны проходить все выпускники школ,  включая тех, кто знает о своей слабой подготовленности и не собирается поступать ни в какое высшее учебное заведение. Таким образом, ЕГЭ автоматически даёт в руки чиновников дубинку, призванную принудить учеников хорошо учиться, а полуголодных учителей – хорошо учить. Не пора ли остановиться. Ещё в древности было известно, что… «ни одну науку не следует изучать рабски» так как «...насильственно внедренное в душу знание непрочно». 

5. Негуманность. Политика ЕГЭ-ГИФО противоречит принципам гуманной педагогики. Вот что писал, например, немецкий педагог и философ Пауль Наторп (1854-1924). «Все дети имеют равное право на развитие, а менее способные ученики имеют такое право в ещё большей степени, чем дети, одаренные от природы». Возможно, что у некоторых прагматиков эта мысль может вызвать усмешку. Но стоит только призадуматься о социальных последствиях, скажем так, необучения менее способных граждан, как откроется такая бездна социальных проблем, в которой умозрительная схемы ЕГЭ и исчезнет бесследно и навсегда. 

ЕГЭ не может быть единым из соображений невозможности достижения эффективности и качества педагогических измерений гетерогенного состава испытуемых.

Итог. ЕГЭ оказывается не единым, не государственным,  не экзаменом и не экспериментом. В нем оказались ошибочными гуманитарные, политические, метрические, социальные, педагогические, психологические и другие основания этого идеологического и политического прожектерства.

А чем он является? Средством ускоренной коммерциализации народного образования РФ.

 

ЧТО ДЕЛАТЬ.

В последнее время меня занимает вопрос: - почему в США, где больше всего Нобелевских лауреатов и  куда едут учиться миллионы молодых людей со всех стран мира, нет ЕГЭ? Полагаю, что там мудро решили, что для демократической страны вред от него может быть гораздо большим, чем польза. Опыт России убеждает в правильности решения американских властей.

Весь мировой опыт организации эффективной образовательной деятельности  убеждает в том, что пришло время придать управлению образованием подлинно общественный характер. Глядя на неконструктивную деятельность Правительства РФ, идущую вразрез с установками на развитие гражданского общества, вспоминаются слова французского социолога и политика А.Токвиля: «самой большой заботой правительства должна стать забота о том, чтобы приучить народы обходиться без него».

 

Вадим Аванесов, доктор педагогических наук, профессор.

Статья была написана в 2003 году. Редакция 2006 года.