5. Мифология ЕГЭ

Недавно закончился первый этап так называемого эксперимента по единому государственному экзамену (ЕГЭ): отрицательных результатов оказалось больше, чем пользы. По "эксперименту ЕГЭ" не было представлено никакой научной, даже плохой программы; все делалось в авральном порядке и в затратном режиме: ничего не известно о гипотезах, плане, методах, критериях оценивания, об ожидаемых результатах. Или о подходах к интерпретации и применению результатов для улучшения качества образования в стране, не говоря уже о расходах и источниках финансирования. А потому слово эксперимент вряд ли вообще уместно. Вот почему в моем сознании ЕГЭ представляется в образе дилетантски спроектированного метафорического дома, который уже начал скрипеть и разваливаться, будучи еще в начальной стадии строительства. Здесь оказались ошибочными гуманитарные, политические, метрические, социальные, педагогические, психологические и другие основания этого неудачного строения. И потому без фундаментальных преобразований оно вряд ли способно нормально функционировать.

ЕГЭ мыслится как единая форма проверки подготовленности выпускников школ и приема абитуриентов в вузы. Но созданию такой формы мешает содержательный разрыв, фактически существующий в подготовленности большинства выпускников школ и абитуриентов вузов. Как в ЕГЭ преодолевается этот разрыв? Весьма сомнительной концепцией о возможности качественно выявить подготовленность выпускников массовых школ и абитуриентов вузов единым набором заданий бланковым методом. Не случайно специалисты высшей школы небезосновательно прогнозируют, что разрыв будет ликвидирован за счет низведения вузовских требований до уровня школьных с известными отрицательными последствиями для качества подготовки специалистов, в то время как усилия чиновников должны бы быть направлены в противоположную сторону v подтянуть школьное образование до уровня современных требований не только вузов, но и жизни каждого гражданина, живущего в XXI веке. В ЕГЭ это препятствие преодолевается сомнительной концепцией о возможности качественно выявить, бланковым методом, подготовленность школьников и абитуриентов единым набором заданий, разделенных на основании формального признака на части А, В и С. ЕГЭ, кроме того, мыслится как государственный экзамен. Но не пора ли государству остановиться, не ставить самому барьеры перед учащимися, что запрещает делать Конвенция ЮНЕСКО по борьбе с дискриминацией в области образования (Париж, 14 декабря 1960 г.). Разве эту конвенцию уже не надо выполнять?

В странах Запада, на опыт которых любят ссылаться "реформаторы", нет государственного экзамена. Там есть национальное тестирование, основанное на национальных же, а не на государственных образовательных стандартах. В этом смысле показателен фрагмент речи Б.Клинтона, произнесенной им в период выполнения обязанностей президента США. Он объявил общенациональный крестовый поход за новые стандарты в области образования - стандарты не федерального правительства, а общенациональные, представляющие все, что должны знать наши учащиеся, чтобы добиться успеха в условиях просвещенной экономики XXI века. И это самый важный, по его словам, шаг американской нации, который предстоит сделать, - получить лучшее в мире образование.

Национальное образование и национальное тестирование - это вопросы не столько названия, сколько новой политики, в которой подобающее место должны занять идеи гражданского общества. В частности, это идеи открытости методов и подотчетности правительства обществу. В ЕГЭ нет такой политики, но есть попытка построить властную вертикаль. В его конструкции мы видим прямо противоположное сказанному: там заложена очень отсталая этатистская политическая позиция, согласно которой государство управляет образованием личности, как и многими другими проявлениями общественной жизни. Еще в 1919 году Питирим Сорокин писал об условиях, определяющих масштаб вмешательства государства в общественную жизнь. Чем культурнее и солидарнее общество, тем менее оно нуждается в государственном вмешательстве¦. Сами дети, родители, граждане должны решить, какие формы контроля подготовленности они считают наиболее объективными, качественными и подходящими для себя. А государство должно обеспечить то, что предписано ему Законом РФ. ЕГЭ выдуман чиновниками для утверждения неограниченной власти чиновников в сфере образования.

Экзамен - это традиционная субъективная и трудоемкая форма контроля, вообще неэффективная при решении масштабных задач. Да и в п. 4 ст. 16 Закона "Об образовании" (в ред. 1996 г.) говорится: "Освоение образовательных программ основного общего, среднего (полного) общего завершается обязательной итоговой аттестацией выпускников". Там нет единого госэкзамена. До последнего момента внимание общественности усыпляли именно словом "экзамены". Даже призы на конкурсе КИМов раздали авторам не тех материалов, которые затем применили, а авторам экзаменационных материалов. А когда надо было от слов переходить к делу, пришлось воспользоваться готовыми материалами центра тестирования. Дело доходит до абсурда. Например, в решении коллегии Министерства образования № 14/1 от 30 января 2000 г. "О проведении эксперимента по единому государственному экзамену" написано, что итоговая государственная аттестация (ИГА) выпускников аккредитованных общеобразовательных учреждений проводится в форме единого государственного экзамена. В п. 1.4 того же решения читаем, что "Единый государственный экзамен (ЕГЭ) является видом итоговой аттестации выпускников..." (курсив. - В.А.). Вы поняли, читатель, что ИГА проводится в форме ЕГЭ, а ЕГЭ - это вид ИГА?

И это не все. Пункт 23 "Инструкции по проведению единого государственного экзамена" утверждает, что "проведение ЕГЭ в 2001 г. производится в тестовой форме", а п. 2.2 "Правил участия выпускников общеобразовательных учреждений в едином государственном экзамене 2001 г." поясняет, что экзаменационные материалы в ЕГЭ - это тесты, которые могут состоять из заданий трех типов.

Совсем недавно сообщили, что в ЕГЭ будут использованы не тесты, а тестообразные материалы. Не смейтесь. Это показатель прогресса нашей власти, столкнувшейся наконец с бездной тестологических проблем. Раньше все это просто назвали бы тестами.

"Первое сентября" № 50, 10 июля 2001 г.

Новая редакция 19 марта 2007г.