Фрагмент из книги:

Ильинский Игорь Михайлович. Образовательная революция. Издательство Моск. Гуманитарно-социальной академии. 2002.-592.с.

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИМЕННОЕ ФИНАНСОВОЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВО  (ГИФО) -

ВТОРОЕ  ПРИШЕСТВИЕ ВАУЧЕРА

В правительственной программе модернизации образования говорится, что начиная с 2003-2004 годов (по итогам проводи­мых уже второй год экспериментов) будет определен порядок приема в вузы на основе единого государственного экзамена (ЕГЭ), который является одновременно выпускным из школы, и вступительным в вуз, и соответствующего финансирования по государственным именным обязательствам (ГИФО). Бес­платное высшее образование на конкурсной основе сохраняет­ся, но предоставляется не «раз и навсегда»: студент должен удерживаться в соответствующей группе в ходе учебы.

Что такое «единый государственный экзамен» в масштабах России с четырьмя временными поясами, представить трудно даже в чисто организационном плане. Не нужно особо фанта­зировать по поводу того, насколько возрастет интерес родите­лей выпускников школ к этому экзамену: ведь он открывает прямую дорогу в вузы, в которых вступительные экзамены от­меняются. Теперь не надо будет тратиться на репетиторство, подготовительные курсы и взятки преподавателям вузов — вся эта отлаженная система переместится в школу. Покупать надо будет не вступительный экзамен, а выпускной. Вот и вся разни­ца. Что из этой затеи получится — никто не знает. Ответ даст эксперимент. Будем с нетерпением ждать его итогов.

Средства массовой информации буквально забиты статья­ми, теле- и радиопередачами по этому поводу. Мне же обе эти идеи кажутся самыми несущественными и бессмысленными — за ними в ближайшем будущем не видно ничего, кроме организационных перестроек, новых порций хаоса и административ­ной суеты. Хотя в пользу каждой из этих идей существует своя
система аргументации. Самый сильный аргумент «за» ЕГЭ — это то, что он приме­няется во многих европейских странах.

Ну и что? Здесь он порождает свои проблемы, о которых почему-то умалчивают. Но тот факт, что принято решение все-таки сначала провести экс­перимент, уже говорит о многом.

Свои «за» есть и у идеи ГИФО. Дело в том, что система образования плохо удовлетворяет конституционное право на образование. Из-за бедности наше государство не в состоянии выделять для вузов столько средств, чтобы учеба в них была  действительно бесплатной, а образование — качественным. Из-за этого и в госвузах уже давно существует платное обуче­ние. Но плата даже по демпинговым ценам в большинстве гос­вузов не по карману огромному множеству молодых людей, в том числе и тех, кто способен, хорошо учился в школе и хо­чет учиться дальше. Одним словом, доступность образования в России уже находится в зависимости от социальной принад­лежности, благосостояния семьи, от места жительства, нацио­нальных и региональных различий, что усиливает социальное неравенство и социальную напряженность в обществе. Вступи­тельный экзамен и плата за обучение, которые устанавливает вуз, означает, что вуз выбирает личность, а не личность — вуз. Между тем идеология либерализма провозглашает приоритет личности перед государством. Следовательно, ситуацию надо повернуть на 180 градусов. Для преодоления этого проти­воречия и необходимы разработка новых схем бюджетного финансирования в образовании и повышение эффективности их использования. ГИФО — один из важнейших моментов этой новой схемы. На первый взгляд — рациональный, демо­кратичный, справедливый. Отлично учился — получи самый

С.346

дорогой ваучер; хорошо — получи хороший; за «тройку» и по­ощрение посредственное, А лодырничал или от природы не способен к интеллектуальной деятельности — вини себя и судь­бу. Перестал стараться в вузе — и ты лишен поддержки го­сударства. «Деньги следуют за студентом» — так называется этот принцип. Он мобилизует человека, побуждает его ста­раться все годы обучения.

По логике вещей введение ГИФО должно как бы само по себе, почти автоматически поднять качество образования, поро­дить среди школьников и студентов конкуренцию, а конкурен­ция, в свою очередь, будет развивать и совершенствовать рынок образовательных услуг. Лучшие «гифовцы» кинутся в лучшие вузы, немногие — в «посредственные» и никто (почти никто) не пойдет в заведомо «плохой» вуз. «Плохие» вузы, таким обра­зом, обанкротятся¹, а «средние» и «хорошие» вступят в кон­курентную борьбу за «гифовцев», ибо за ними следуют деньги. В итоге опять-таки должно повыситься качество образования."

По той же формальной логике вещей введение ГИФО резко укрепит «суверенитет потребителей» в том смысле, что тип и ка­чество образовательных услуг станут активнее контролировать потребители (студенты), а также их родители, общественность, а не сами вузы, как это есть сейчас. Авторы программы модер­низации предполагают, что повсеместно в вузах будут созданы

'В лексике реформаторов и даже их оппонентов часто звучит оп­ределение «ведущие» вузы. Я встречал проекты документов и публи­кации, в которых 600 с лишним госвузов поделены на «ведущие» (10%), «средние» (60%) и «слабые» (30%) (см.: Итоги. 2002. 9 апреля. С. 65). Не знаю, прогнозируются ли социальные последствия в том случае, если эти самые 30% (около 200 вузов) обанкротятся? Ведь это, по крайней мере, несколько сот тысяч преподавателей и сотрудников этих вузов, которые потеряют работу, более миллиона студентов, ко­торым негде будет учиться. В целом эта ситуация заденет многие миллионы людей.

С.349.

попечительские советы, независимые службы контроля качест­ва, станет проводиться мониторинг качества образования.

Возможно, у авторов программы реформирования образо­вания немало и других аргументов «за» введение ГИФО. Но не­лишне спросить: а кто придумал это самое ГИФО? Мы? Или в мире кто-то уже опередил нас? Если это так, то, может, стоит поинтересоваться, как обстоят дела у них?

Зная об особом интересе наших реформаторов ко всему американскому, я порылся в различных источниках, в том чис­ле в Интернете. И не ошибся: оказалось, что идея ГИФО — американского происхождения. Ее изначальное название — «свобода образовательного выбора». Авторы российской про­граммы реформирования лишь слегка модернизировали ее, приспособив к отечественной действительности. То, что назы­валось в США «ваучер», они поименовали «государственное индивидуальное финансовое обязательство» (ГИФО). И это объяснимо: слово «ваучер» столь же противно уху российско­го гражданина, как имена Гайдар, Чубайс. Хотя и ГИФО тоже не слишком благозвучно. Но пока еще не ненавистно...

Другая особенность: авторы программы модернизации ре­шили ввести ваучеры в вузах России, в то время как в США это предполагалось сделать в школах. По сути же дела, ныне в России намереваются осуществить то, что в США уже с тре­ском провалилось на уровне идеи, не дойдя даже до стадии экс­перимента¹.

В 1982 г. президент США Р. Рейган представил в конгресс «Акт 1982 года о возможностях и равенстве в образовании»

'Далее в сокращенном варианте излагается содержание двух глав («Образование в США: роль государства» и «Приватизация в школь­ном образовании США: теория и практика»), которые подготовлены С. Л. Зарецкой и опубликованы в книге «Государство и образование: опыт стран Запада» (М.,  1992. С. 14-96.).

с.350.

(The educational opportunity and equity act of 1982). Под на­званием свобода «образовательного выбора» были объединены планы введения ваучеров и образовательных налоговых скидок (tuition tax credit), которые исходили из того, что лучший спо­соб обеспечить право родителей на выбор школы для своих детей состоит в увеличении их способности платить за обучение — как частное, так и государственное. Закон должен был, по мнению авторов, содействовать расширению свободы «образовательно­го выбора», обеспечению большего равенства в налогообложе­нии и усилению конкуренции в школьном образовании. Это, в свою очередь, должно было приостановить тенденцию снижения ка­чества школьного образования и повышения его стоимости.

У сторонников ваучеризации школьного образования в США были свои аргументы, общий смысл которых я изложил выше, рассуждая о достоинствах ГИФО.

Конгресс США отверг законопроект, предусматривавший установление образовательных налоговых скидок. После это­го провала администрация Р. Рейгана внесла законопроект по введению ваучеров. Предваряя отчет о прошедших в 1990 году слушаниях по проблемам ваучеров, председатель соответствую­щего комитета А.Хокинс отметил, что ни одно из предложений по их введению не было одобрено Конгрессом. В материалах слу­шаний содержится резкая критика проектов ваучеров в школь­ном образовании США, а также теории и практики расшире­ния «образовательного выбора» в целом.

Аргументация «против» в кратком изложении сводится к следующему.

1. В условиях сокращения федеральной помощи образова­нию введение ваучеров нанесет ущерб государственным шко­лам в результате перекачки государственных средств в частные школы. Представление о том, что усиление конкуренции между школами в результате введения ваучеров само по себе приве­дет к улучшению системы образования, игнорирует тот факт.

что некоторые услуги (в частности, образовательные) не «впи­сываются» в рынок; их предоставление во многом более эф­фективно через государственные структуры.

2. Ожидаемое администрацией в результате введения вауче­ров «здоровое соперничество» между государственными и ча­стными школами будет происходить далеко не в равных для конкурирующих сторон условиях. Так, частные школы не обя­заны принимать на учебу всех желающих и не должны отчиты­ваться о результатах своей деятельности.

3. Система ваучеров не предоставит детям из беднейших се­мей реальных возможностей получения образования в частных школах, поскольку ваучер может покрыть лишь часть платы за обучение в этих школах: средний размер ваучера — 600 долла­ров, а плата за обучение в частной школе составляла в среднем в 1983/84 учебном году 1480 долларов; в 1989/90 учебном году медиана платы за обучение в частных школах-членах Нацио­нальной ассоциации независимых школ составляла в 3-6 клас­сах 5100-5900 долларов, в 9-12 классах — 7200 долларов. Ко­лебания в размерах ваучеров по штатам предлагались весьма различные, что усугубило бы неравенство возможностей полу­чения образования. Из-за недостаточного выделения федераль­ных средств многие отстающие дети из бедных семей вообще не смогли бы воспользоваться ваучерами. (Многие лучшие ча­стные школы США не принимают отстающих детей.)

4. Выбор родителями школ для своих детей ограничен не­адекватностью имеющейся информации о возможностях тако­го выбора. Потребуется специальная огромная работа по ин­формированию малообразованных родителей в бедных семьях (более половины бедных семей в США возглавляются лицами, не имеющими среднего образования) об открывающихся воз­можностях выбора школы для их детей.

5. Введение ваучеров может способствовать уменьшению числа детей из бедных семей, получающих государственную

с.352

помощь для продолжения образования. Оно может вызвать пе­рераспределение средств от государственных школ, где высок удельный вес детей из бедных семей, к тем государственным или частным школам, где учится меньше таких детей.

6. Утверждение ваучерных планов может привести к тому, что частные школы получат государственные средства, не неся такой ответственности, которая падает на государственные школы, получающие федеральные средства.

7. Сторонники ваучеризации утверждают, что планы вауче­ров направлены на восстановление «суверенитета потребите­лей», т. е. что тип и качество образовательных услуг будут кон­тролировать в этом случае потребители (родители школьни­ков), а не производители (сами школы). Но это предполагает, что потребители обладают полной информацией. Критики ва­учеризации доказывают, что это нереалистичное предположе­ние, поскольку родители, как правило, имеют возможность оценить качество обучения лишь задним числом, когда «услу­га» уже приобретена. Ознакомление с условиями обучения в различных школах сопряжено с высокими издержками (по­сещение школ, беседы с педагогами, сбор информации). Част­ные школы в рекламных целях будут завышать качество ока­зываемых ими услуг. Поэтому выбор родителей необязательно будет оптимальным.

8. Сторонники ваучеризации полагают, что система вауче­ров должна создать рынок и, следовательно, обеспечить усло­вия для конкуренции, в результате которой лучшие школы должны занять большую часть рынка, а худшие — терять уча­щихся и терпеть банкротство. Противники идеи ваучеров счи­тают, что конкуренция будет иметь пагубные последствия для учащихся и общества в целом, что система ваучеров не может обеспечить конкуренцию между школами. В частных школах обучается непропорционально большое число детей из состоя­тельных семей, так что введение ваучеров окажется выгодно

с.353.

богатым слоям населения. Бедные семьи даже при наличии ва­учеров все равно будут не в состоянии посылать своих детей в частные школы, потому что те повысят плату за обучение. Частные школы избегают «трудных» детей (из бедных семей, представителей национальных меньшинств) ради поддержа­ния своей репутации. Частные школы будут «отсасывать» наи­более одаренных учащихся, а это приведет к сосредоточению в государственных школах менее одаренных детей и, следова­тельно, к снижению качества обучения в них. Иными словами, доказывается, что если в сфере образования будут действовать принципы свободного рынка, то возникнет жестко стратифи­цированная система просвещения.

Эксперимент по введению ваучеров, проведенный «Рэнд корпорейшн» в Алум Рок (Калифорния), показал, что: 1) вау­черы использовали далеко не самые бедные семьи; 2) ваучеры не привели к каким-либо положительным социальным резуль­татам или повышению качества образования; 3) при выборе школы для своих детей родители в основном исходили не из соображений, связанных собственно с процессом обучения, а из близости школ к месту проживания и этнических факто­ров; 4) через четыре года после начала осуществления про­граммы введения ваучеров 25% родителей не знали о ее суще­ствовании, а многие не имели о ней достоверной информации. Как отмечает Ч. Финн (специалист по проблемам образования консервативного направления, бывший заместитель министра образования в администрации Р. Рейгана), этот эксперимент показал, что выбор родителями школы для своих детей не при­вел к повышению успеваемости (в частности, к улучшению на­выков чтения).

Опыт проведения в 80-е годы программ по осуществлению «образовательного выбора» в государственном секторе школь­ного образования США продемонстрировал, что конкуренция не привела к общему повышению качества образования — в школах,

С.354 не участвующих в этих программах, ситуация даже ухудшалась, поскольку их покинули наиболее способные школьники и учи­теля, в них увеличилась концентрация представителей нацио­нальных меньшинств, детей из беднейших семей, отстающих школьников. Программы «образовательного выбора» стали, по сути дела, усовершенствованным методом отбора наиболее способных учеников, как показало проведенное в конце 80-х годов обследование школ Нью-Йорка, Чикаго, Филадельфии и Бостона.

Некоторые исследователи США считают, что механизм осуществления политики расширения «образовательного вы­бора» во многом остается неопробованным. Результаты от­дельных экспериментов по практической реализации этой по­литики нельзя трактовать однозначно. Эксперименты в этой области были слишком немногочисленными, чтобы с уверен­ностью можно было сделать вывод о полной бесперспективно­сти политики расширения «образовательного выбора» в пла­не, например, повышения качества образования¹.

По мнению противников приватизации школьного образо­вания, кампания по пропаганде свободы «образовательного вы­бора» была направлена на то, чтобы отвлечь внимание общест­венности от реальных проблем образования, решить которые невозможно с помощью расширения выбора, а концепция свободы «образовательного выбора» используется для оправдания стрем­ления сократить государственное финансирование школьного об­разования.

Интересно бы знать, почему авторы российской программы реформирования образования игнорируют все эти аргументы?

¹ Эксперимент по введению ваучеров в США был оценен в 3,2 млрд долларов. Система ваучеров представляется авторам доклада менее приемлемой, чем образовательные налоговые скидки или существую­щие конституционные методы помощи учащимся частных школ.

С.355 Или мы богаче США? Или мы хотим вновь стать площадкой для грандиозного эксперимента, на который не решаются да­же богатые и привыкшие к риску американцы?

Вновь подчеркиваю: в России ваучер внедряется не в шко­лах, а в вузах, где образование стоит в несколько раз дороже. Разброс стоимости весьма велик и зависит от специальности и престижа вуза. Так, если в среднем по России бывший первый зам. министра образования РФ В.М.Жураковский называл циф­ру более 3 тыс. долларов в год, то ректор МГУ им. М. В. Ло­моносова В. А. Садовничий стоимость обучения в своем вузе определяет в 20 тыс. долларов. Наши расчеты показывают, что дать более или менее качественное образование в гуманитар­ном вузе дешевле, чем за плату 1100-1300 долларов в год, не­возможно, хотя оптимальная оплата находится в пределах 2000-2200 долларов.

Теперь зададимся вопросом: сколько же стоит ваучер в Рос­сии? Решает ли он проблему доступности высшего образова­ния? Приказом министра образования РФ от 25 марта 2002 г. № 1013 в связи с проводимым экспериментом утверждены сле­дующие годовые величины ГИФО на 2002 год: 1-я катего­рия — 9375 рублей, 2-я — 7500 рублей, 3-я — 3750 рублей, 4-я — 3000 рублей, 5-я — 750 рублей '.

Выходит, что ни в коей мере. В любом случае владелец да­же самого «дорогого» ваучера стоимостью в 300 долларов дол­жен доплатить за обучение весьма и весьма значительную сум­му. Кстати, деньги по ГИФО будут «приходить в вузы за сту­дентами» только на зарплату и стипендии, а коммунальные расходы, например, будут покрываться прежним порядком.

Все ли отдают себе отчет в том, что без ЕГЭ-ГИФО у мало­обеспеченного, но умного и знающего абитуриента был шанс поступить на бесплатное отделение, а теперь платить придется

¹ Бюллетень МО РФ. 2002. №6. С. 59.

С.356 всем абсолютно? Платное обучение в госвузах остается тако­вым, как и было, а поступившие на бесплатное и принесшие вузу свое ГИФО, станут доплачивать. Этот момент почему-то аккуратно затушевывается. Кто будет не способен доплачи­вать, тому придется выбирать все тот же «средний» или «сла­бый» вуз.

Думаю, что ГИФО надо рассматривать не иначе, как меха­низм банкротства вузов, которые государство не в состоянии «прокормить»; как новое оружие в войне с учебными заведени­ями, которые не способны обеспечить себе самостоятельно до­стойный уровень существования и давать приемлемое качест­во образования. Закрыть госвуз может только тот, кто его от­крыл, — государство. Пойти на такой шаг, да еще в массовом порядке, — значит сознательно спровоцировать забастовки преподавателей и студенческие беспорядки. Введение ГИФО — это способ запуска процесса «внутривидовой борьбы», в кото­рой должен победить сильнейший. Основная часть «сильней­ших» уже исторически сложилась, остальных назначат. Резуль­тат тот же самый, но видимость иная: никто никого не «уби­вал» — сами «ушли из жизни» (закрылись). Надо понимать, что это также не что иное, как передел рынка образовательных услуг, предполагающий устранение слабых «игроков». Нема­лый интерес представляет и их собственность.

Но выиграет ли от этого общество, российское образова­ние, молодой российский гражданин со всеми конституцион­ными и законными правами, потенциальные студенты, количе­ство которых в России существенно сократится? Теоретиче­ская, и особенно гуманитарная, составляющая база ГИФО мне до конца так и не понятна. Кажется, что реформаторы вновь действуют по привычной схеме: «Есть идея. Давайте попробу­ем...» Но сколько истины в этой идее?