Народное образование
КУДА ВЕДУТ РЕФОРМЫ ОБРАЗОВАНИЯ?
Историки науки знают о своеобразном феномене неправильно поставленных проблем, порождающих, соответственно, неправильные решения. Примером такого рода можно назвать реформу образования, под прикрытием которой, за последние десять лет, возникло нашествие концепций, проектов, доктрин, стандартов и т.п.
Похоже, что отмеченные новации и нежданно дарованные методические свободы были задуманы для отвлечения учителей и общественности от катастрофического, по последствиям, уменьшения финансирования народного образования, что продолжалось вплоть до 1998 года. Под видом внедрения вариативного образования народное образование фактически расслоилось на элитарное и на минималистски-ориентированное, массовое. Минимализм, как мировоззренческая основа, стал нормой во всем, что касается социальной сферы и образования: финансирования образовательных учреждений, минимум зарплат, минимум знаний. Из документов Минобразования РФ последних лет исчезло, начисто, без каких-либо следов, и само словосочетание "народное образование".
Это не случайно. Это диагноз деятельности Правительства РФ. Страна действительно рискует остаться без народного образования. Слово "народное" выделено, потому что сотни лет образование в России стремилось стать народным и было, во многом, таковым. Теперь испарилось даже стремление. Если в 1988 году состоялся всесоюзный съезд работников народного образования, то в 2000 году было проведено ведомственное совещание, из названия которого слово "народное" исчезло. Так же, как исчезло из текстов всех правительственных документов. И это в то время, когда, например, в США, стране развитого капитализма, без устали говорят о развитии народного образования и народного хозяйства своей страны. Российские же чиновники теперь избегают произносить это слово. Отчего бы это?
Вслед за углублением неравенства в денежных доходах населения шел и процесс поляризации в сфере образования, на элитарное и на массовое. Одним уготовано учиться по минимальным стандартам, другим - по максимуму. Появились, соответственно школы с очень хорошим и с очень плохим образованием. В то время как основная масса учащихся России обрекается на обучение по минимальным образовательным стандартам, детям олигархов предоставлена возможность получать, за счет государства, образование по максимуму, в том числе, за границей. По сути, в стране произошел переход от эгалитарной модели управления образованием к меритократической, и далее к парентократической (от англ parent - родители) модели, в которой образование больше зависит от благосостояния родителей, чем от усилий самих учащихся, а это нельзя признать несправедливым. Образование в России стало поляризованным по уровню и по качеству. Появились школы с хорошим образованием и, соответственно, победители международных олимпиад. Что противоречит вековым российским традициям; образование народа считалось приоритетной задачей государства. Не случайно в 1802 году Александр I учредил министерство народного просвещения. От традиции народности образования не отступили и большевики.
Потеря народной составляющей в образовательной политике не могло не вызвать кризис. На пороге XXI века Россия продолжает переживать глубокий кризис, охвативший экономику, финансы, науку, культуру, социальную и другие сферы. Вместе с общим кризисом проявляет себя и кризис образования. Хотя кризис образования отмечается во всем мире, даже в тех странах, где на развитие образования не жалеют средств. Но там кризис происходит в силу объективного отставания возможностей образовательных систем от возрастающих потребностей страны. В США, например, на нужды образования ежегодно выделяется более трехсот миллиардов долларов, и у них все равно кризис образования.
Итоги "реформирования" разрушительны. Сильно сократилась сеть дошкольных учреждений, 90% детей имеют отклонения в здоровье, существенно понизилось качество знаний учащихся массовой школы. Дети стали хуже владеть родным языком, неграмотность и недостаток культуры стали зримыми, заметно ухудшилась естественнонаучная подготовка по математике, физике, и химии. Многие не хотят учиться не только в 12-летней, но и в одиннадцатилетней школе. От 2 до 3 миллионов вообще не посещают школу, а это примерно 10-15 процентов детей школьного возраста. Расстроилась государственная система материального снабжения учебных заведений учебниками, пособиями, наглядными пособиями. 6,5% школьных зданий находится в аварийном состоянии.
Особенность российского кризиса - его усиление за счет интеграции как объективных, так и субъективных факторов. В результате тотальной минималистской политики зарплата большинства учителей и профессоров уже давно не компенсирует стоимость продуктов, необходимых для затрат физической энергии в процессе хорошего преподавания. Не говоря уже о стимулировании творческой энергии педагога-интеллектуала, озабоченного поисками хлеба насущного.
Не лучше обстоят дела и в вузах. По опубликованным оценкам, за период так называемых "реформ" эффективность деятельности высшей школы понизилась примерно в 10 раз. Подсчитано, что если затраты для сферы высшего образования ниже 5 процентов, то она практически прекратит свое существование как государственная система в течение 5-7 лет. Для остановки распада высшего образования требуется увеличить вложения примерно в пять раз. А для начала серьезной структурной перестройки, направленной на то, чтобы дать ответ вызову ХХI века, нужны затраты, примерно в 12 раз большие. (Синергетика и методы науки. СПб, Наука, 1998, с. 330).
О текущем политическом моменте
Именно сейчас начинает зримо проявлять свою подлинную актуальность безыскусный тезис Н.К.Крупской "Хочешь взять общество - бери образование"! В нынешний, обостренно воспринимаемый исторический момент мы становимся свидетелями незнакомого, ранее, открытого противостояния правых политических партий с левыми, Правительства - с педагогической общественностью, чиновников - с гражданами страны. Сейчас более 90% всех забастовок в стране - учительские, и связаны они, в основном, с несвоевременной выдачей зарплаты в регионах. Парламентские слушания о введении 12-летнего школьного образования и единого государственного экзамена проходили при стечении такой активной публики, в полностью набитых залах, о чём многие артисты могут только мечтать. Съезд ректоров обращается к Президенту с просьбой указать правительству на недопустимость скоропалительных реформ с непредсказуемыми последствиями.
Отмеченное противостояние планам право - ориентированного Правительства со стороны лево - ориентированной педагогической общественности вызвано различиями в осмыслении философских, политических, педагогических и социально - экономических вопросов нынешнего и будущего состояния образования. К сожалению, эти различия, т.е самое главное, не обсуждаются, принципиально: рецепты реформы спускаются сверху, как нечто уже предрешенное. Тем самым Правительство предлагает нам фактически не задумываться об этих вопросах, а приступать к выполнению предписанных указаний. В то время как сами эти указания не прошли не только независимую экспертизу, но даже элементарного обсуждения в педагогических коллективах и в профильном Комитете Госдумы. Правительство надеется, что мы кинемся, стройными рядами, выполнять такого рода нелегитимные решения.
Между тем, такие решения надо обсуждать. Обязательно. Тем более, что сейчас с каждым днём становится труднее предсказать - кто же всё-таки возьмет образование в свои руки. Слишком сложна складывающаяся политическая картина. Не ясны, до конца, политико-образовательные предпочтения и самой главной фигуры в стране - Президента Российской Федерации В.В.Путина. Он, конечно же, знаком и с духом, и с буквой упомянутого тезиса Н.К. Крупской. Резко повысившаяся активность правых сил, основана, похоже, на их собственном анализе развития политической ситуации в стране. В ответ на это, в ближайшее время надо ожидать проявления не меньшей активности и со стороны левых сил.
В плену эгалитаризма
Наш кризис - особый. Со своими, такими же особыми, историко-философскими корнями, заслуживающими хотя бы краткого исследования. Советское образование было построено на идеях эгалитаризма, или иначе, равенства: подлинного, а иногда и мнимого, но всё-таки на формальном признании равных прав и равных возможностей в обучении. Это первый специфический корень росийского кризиса.
Корни эгалитаристических воззрений можно усмотреть в трудах древнего китайского ученого Конфуция. Цитаты из трудов этого мудреца, кстати, удачно использовал в ходе своей недавней поездки в Китай Председатель нынешнего (98-го, по счету за последние девять лет) состава Правительства России М.Касьянов. Так вот. Конфуций учил, что первейшая обязанность правителя - сделать свой народ богатым и распределять богатство равномерно. Тогда в стране не будет бедности, воцарятся мир и благоденствие. В России это мнение пока не услышали. Здесь, наоборот, распределение доходов поляризовано, что позволяет относить страну к числу политически неустойчивых, с возможными социальными потрясениями.
В 1918 году в России были отменены все экзамены - вступительные, переходные и выпускные. Был принят декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР "О правилах приема в высшие учебные заведения", в котором утверждалось: "Каждое лицо может вступить в число слушателей любого высшего учебного заведения без предоставления диплома, аттестата или свидетельства об окончании средней или какой-либо школы". "Мы хотим, - говорил позже И.Сталин, - сделать всех рабочих и всех крестьян культурными и образованными". Народное образование при нём выстраивалось на признании равных прав и возможностей в его получении, независимо от уровня доходов.
Организация образовательной деятельности на идеях эгалитаризма имеет недостатки, на которые указывал ещё в XIX веке французский социолог А. Токвиль (1805 -1859). В частности, он отмечал неизбежное при этом усиление централизации и бюрократизации власти, усиление контроля над всеми сферами общественной жизни. Он же отмечал и своеобразную "извращенную" - по его оценке, - склонность к равенству, в основе которой лежит стремление низвести всех до уровня массы, что приводит к "равенству в рабстве".
В СССР эгалитаризм проявлялся в виде псевдонаучных суждений о равенстве интеллектуальных и иных способностей, об одинаковой обучаемости, о возможности каждым человеком овладеть любой профессией (в песнях пели "нам все пути открыты"), а также в виде выдачи зарплаты, не зависимой от фактических знаний учащихся. Под влиянием эгалитарных установок в обществе появилось множество афоризмов типа "незаменимых людей нет", "нет плохих учеников, есть плохие учителя", "лучше не высовываться", "инициатива наказуема", "кто предлагает, тот и делает" и т.п. В обществе, устроенном по эгалитарному принципу, все люди рассматриваются как взаимозаменяемые "винтики" одной огромной общественной машины, сконструированной и управляемой Вождем.
И все-таки. В те годы постепенно возрастал, с 7 до 10 классов, уровень общего обязательного образования в средней школе. Массовое образование было подлинно народным, бесплатным, а главное, более качественным, чем сейчас. А потому, не имея склонности к идеализации упомянутой личности, хотелось бы, тем не менее, задать читателям вопрос. Скажите: - Кто в России может сказать, что он сейчас думает об образовании "всех граждан"? Вы слышали подобные слова хотя бы от одного из часто меняющихся у нас министров образования? Тем более, 10- 15 процентов всех детей школьного возраста вообще не посещают школу. Если бы кто-то из власть придержащих думал о них, то этого позорного и опасного для страны явления не было бы вообще.
Тиски меритократизма
С начала ельцинских капиталистических реформ 90-х годов Россию повели в другую, противоположную сторону, к так называемой меритократической, а точнее, к олигархической модели организации общества. Идеи меритократии были введены английским социологом М.Янгом, который прозорливо предсказал грядущий приход к власти (и последующий крах!) новой олигархии, оправдывающей свое господство тем, что она состоит из якобы интеллектуально наиболее одаренных и энергичных представителей народа. В соответствии с меритократическими воззрениями, на первый план в обществе должны выходить самые способные граждане; они же должны поощряться больше других. И это - второй корень российского образовательного кризиса.
В результате использования меритократическо-олигархической модели государственного устройства в России получен чрезмерный, даже для капиталистических стран, уровень расслоения доходов населения. Разрыв между богатыми и бедными в России превысил все мыслимые и немыслимые границы. Например, по самым последним данным, доходы 10% малоимущих граждан г. Москвы в 63 (!) раза меньше доходов 10% богатых жителей этого города, что является, вероятно, самым печальным рекордом всех стран мира. Что возможно только в условиях фактического отсутствия общественных механизмов регулирования олигархически организованного распределения доходов от богатейших ресурсов страны. Возникшая поляризация является верным барометром возможных социальных волнений. Если, конечно, власть не изменит кардинально свою внутреннюю политику. Или не изменится сама.
Для сравнения: в современном Китае отмеченный коэффициент равен 3, в США 14. Разумный шаг по устранению диспропорции доходов в республике Татарстана предпринял Ментемир Шаймиев. Он, в меру своих возможностей, пытался ограничить там высокие доходы руководителей предприятий не более чем десятикратным превышением самой низкой зарплаты своих сотрудников.
В стране, за короткий срок небольшая часть не самых просвещенных граждан успела приватизировать богатейшие недра и лучшие предприятия, считавшиеся ранее всенародной собственностью. В то время как основная часть населения страны катастрофически обнищала, вслед за обнищанием государственного бюджета. Добавьте к этому отрицательную динамику народонаселения страны, высокий рост заболеваемости смертельно опасными болезнями, грустное состояние здравоохранения, народного образования и всей социальной сферы, а также несправедливую систему распределения доходов среди различных групп населения.
Меритократический подход проник и в сферу организации образования. Уже изданы новые программы, где одни учащиеся 10-11 классов будут изучать математику 340 учебных часов, а другие - только 204. Это означает, что теперь вместо базового образования министерство образования держит в уме новое разделение учащихся на "физиков и лириков". Надо ли объяснять, что в наши дни гуманитарные науки пронизаны логикой и математикой, и что хорошая базовая подготовка нужна всем. И не дело государства вводить, порой принудительно (а так это будет на практике, при формировании учебных классов), два стандарта обучения математике, потому что решать - кому, что, и сколько изучать лучше, человечнее, что ли, не министерству образования, а учащимся и их родителям. Министерство может только предлагать свои варианты, отталкиваясь от общего, для всей страны, концепции базового образования. Так, как делается в других странах.
Например, Министерство образования Японии разрабатывает основы государственной политики в образовании, определяет учебные планы и программы для школ всех типов. Всем остальным занимаются консультативные советы министерства. На финансирование образования выделяется свыше 7% нац дохода (свыше 11 % госбюджета страны. Старшая школа делится на общеобразовательные и профильные отделения; 48% -только общеобразовательные 33% - только профессиональные.
Филологические "шалости"
В самом начале меритократических "реформ", как бы невзначай, были заменены привычные названия "неполное и полное среднее общее образование" на непонятные массам слова: "основное общее" и "среднее (полное) общее образование". Стиль, как видно, непроходимый, но востребованный. После чего в Закон РФ об образовании от 10.07.92 г. был включен пункт, что "государство гарантирует ...получение бесплатного общего (спросите, какого?) образования". Как говорили голосовавшие за этот закон депутаты ВС РСФСР, они держали в уме полное общее образование, как и было в СССР. Оказалось, что держали не то, потому что позже, в ст. 43 новой Конституции РФ появилось уточнение: "гарантируется ...бесплатность основного общего", т.е. только неполного среднего образования. А это всего девять классов. Таким образом, при попустительстве образовательных ведомств граждане, введенные в заблуждение этой словесной эквилибристикой, даже и не заметили, что, голосуя за Конституцию, они фактически голосуют против гарантии бесплатного полного среднего образования своих детей. После чего стали проводить, конкурсный прием для обучения в 10-11-х классах школ и сокращение числа учащихся. Оставлять в школе стали только "перспективных"; остальным отказывали в учебе. Теперь уже на "законном" основании. Миллионы молодых людей фактически оказались выброшенными на улицу.
Филологические шалости Правительства РФ на этом не закончились. В распоряжении №1072 о плане "Основных мероприятий" на 2000-2001 гг. теперь появились слова о необходимости установления "особого статуса образовательных организаций" Не подумайте, что выделенные слова использованы в том распоряжении случайно, или что в правительстве РФ сидят непонимающие люди. Отнюдь. Слово "организации" ими введено намеренно. Вместо установленного Законом понятия "образовательное учреждение", а особый статус" вместо "государственного" учреждения. Эти языковые изыски можно истолковать как подготовительную работу до начала объявления второй решительной попытки приватизации образовательных государственных учреждений России. На недопустимость отмеченной подмены легитимных понятий на нелегитимные было указано и на последних слушаниях в Госдуме, а также в резолюции недавнего съезда ректоров российских вузов. А заместитель председателя Думского Комитета по образованию и науке Олег Смолин попытку правительства изменить статус образовательных учреждений на "образовательные организации" назвал "подготовкой террористического акта против высшего образования". Он увидел то, что не видят другие.
Вглядываясь в тексты политических документов, и сравнивая слова с реальными делами, легко заметить несоответствие. Например, в ст.17 Федерального конституционного закона от 17.12.1997г. № 2 "О правительстве Российской Федерации" (с изменениями от 31 дек. 1997г.) написаны слова: "Правительство обеспечивает проведение единой государственной политики в области образования, определяет основные направления развития общего и профессионального образования, развивает систему бесплатного образования". Однако вместо системы бесплатного образования ускоренно развивается системы платного образования. С невиданным ранее упорством, вопреки мнению педагогической общественности и большинства депутатов Госдумы, Правительство проталкивало идею и финансировало дорогостоящую разработку документов массовой 12-летней школы; хотя требуемых для этого социально-экономических условий для этого в стране нет. И это в условиях фактически нищенских зарплат учителей и профессоров.
Магия простых решений
Распоряжением Правительства РФ от 26 июля 2000г. №1072-р. "Первоочередные действия в сфере образования" направляются на обеспечение увеличения расходов и существенное повышение эффективности образование. После таких вдохновляющих слов излагается главный предмет новшества: "Поэтапный переход к нормативному подушевому финансированию высшего профессионального образования предусматривает экспериментальную отработку технологии проведения единого государственного выпускного экзамена и его последующее законодательное закрепление..." (ОвД, №18, 2000г., с.29).
Другими словами, вводится новая схема финансирования обучения в высшей школе. А это означает, во-первых, что все желающие поступать на обучение в вузы за счет госбюджета обязаны проходить ЕГЭ. Пока ничего не говорится о платности или бесплатности этой добровольно-принудительной услуги. Если по Закону, то ЕГЭ должен быть бесплатным, а если по логике проведения централизованного тестирования - то за плату, и досрочно, что противоречит Закону. Чем больше баллов, тем выше становится вероятность учиться за счет государства. С низкими баллами по ЕГЭ выпускнику школы учиться в вузе придется за свой счет.
Казалось бы, в идее ЕГЭ заложена та же норма конкурсного приёмного экзамена, вытекающая из п.3 статьи 43 Конституции РФ, где написано: "каждый вправе на конкурсной основе бесплатно получить высшее образование ". На самом же деле схема ЕГЭ меняет базу конкурса при поступлении в вуз. Сейчас конкурс зависит от избранного вуза, (факультета), от соотношения числа заявлений к числу мест и только затем - от полученных, на вступительных экзаменах, баллов. И если отмеченное соотношение оказывается невысоким, то конкурс, в данном вузе, снижается, и абитуриенты с низкими значениями баллов получают возможность учиться за счет бюджета. В новой же схеме зачисление будет связываться не с уровнем конкурса в конкретном вузе, а с абсолютными значениями централизованных баллов ЕГЭ.
Иначе говоря, вместо нынешнего конкурса в каждом вузе вводится общий конкурс, в масштабах страны, безотносительно выбираемого вуза. Что позволяет финансировать из единого центра обучение только тех выпускников школ, кто покажет высокие баллы на ЕГЭ. Далее. Предложенная схема открывает возможности манипулирования объемом финансирования высшего образования посредством произвольного завышения значений "единых проходных" баллов, что неизбежно увеличит долю платности образования. Только теперь уже как бы на основе недостаточных индивидуальных баллов. Это неизбежно снизит уровень установленных Законом гарантий прав граждан на образование. Что и подтверждается практикой последних лет. Ведь не случайно на парламентских слушаниях по вопросам реформирования 14 ноября с.г. правительству была чётко заявлено об обеспокоенности непрерывным увеличением объема платного обучения и платных образовательных услуг в государственных и муниципальных образовательных учреждениях.
В п. 4 ст.16 Закона об образовании (в ред. 1996г.) говорится: "Освоение образовательных программ основного общего, среднего (полного) общего …завершается обязательной итоговой аттестацией выпускников". И нет ничего похожего на слова "единый государственный экзамен". И это не случайно. В соответствии с Конвенцией по борьбе с дискриминацией в области образования (Париж, 14 декабря 1960 г), принятой Генеральной конференцией Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (СССР и международное сотрудничество в области прав человека. Документы и материалы. М., 1989, с. 241, Россией ратифицирована), Россия, как демократически ориентированное государство, унаследовала обязательства не воздвигать барьеры перед своими гражданами на пути получения образования: не закрывать никому доступ к образованию любой ступени или типа; не ограничивать образование какого-либо лица; обеспечить равный для всех доступ к образованию. Если всякий экзамен - это барьер, то госэкзамен - это барьер, устанавливаемый государством. ЕГЭ же - это единый (читай - тотальный) государственный барьер, характеризующий страну в глазах мировой общественности далеко не с лучшей стороны. Теперь понятно, почему "технология проведения единого государственного выпускного экзамена" не получит поддержку законодателя. Как бы правительство не стремилось к его "последующему законодательному закреплению".
Вопреки взятым обязательствам по соблюдению упомянутой Конвенции, Правительство РФ приняло политическое решение организовать ЕГЭ в масштабах всей страны. Министерству образования это решение доведено в форме поручения провести "экспериментальную отработку технологии". Следовательно, поставлен вопрос не о проверке целесообразности ЕГЭ (с этим там все уверены и без эксперимента), а о разработке только технологии ЕГЭ, необходимой для приёма в вузы. Однако приём в вузы - это многоплановая проблема профессионального отбора. Посредством ЕГЭ, равно как и централизованного тестирования, она не решается. В принципе. Хотя бы потому, что такая работа из одного центра невозможна; она требует другой организации, другого подхода и других кадров. Магия простых решений витает в высоких кабинетах.
Сомнительная метафора
ЕГЭ надо рассматривать как широкомасштабный социально-политический эксперимент, последствия которого будут иметь, скорее всего, отрицательные последствия для миллионов граждан страны. К сфере образования прямо или косвенно причастны около 39 миллионов человек. В какой мере Правительство считает себя вправе приступить к такому эксперименту без одобрения Государственной Думы, педагогической общественности, родителей и самих детей. Как видим, в полной. Между тем, такого рода масштабная акция требует обязательного консенсуса. Иначе действие вызовет противодействие.
Одна из озвученных целей ЕГЭ - получение объективной оценки освоения государственного образовательного стандарта выпускниками школы, в том числе - для использования при аттестации образовательных учреждений". Если в разрабатываемые стандарты по-прежнему закладывается идея преподавания обязательного минимума знаний, то содержание понятий "качество образования" и "освоение государственного образовательного стандарта выпускниками школы", а равно и целей, совпадает только в одном случае - измерения минимума образованности. Неужели вы этого хотите, господа?
Для преодоления пропасти между средней и высшей школой теперь предлагается совместить ЕГЭ, аттестацию выпускников средней школы и оценки централизованного тестирования. Это означает, что данная пропасть будет ликвидирована за счет низведения вузовских требований до уровня школьных, с известными отрицательными последствиями для уровня знаний. Полезно напомнить, что 99,8% выпускников получает аттестат зрелости, в то время как в вузы поступает существенно меньше половины. Разрыв в знаниях большинства выпускников школ и абитуриентов вузов затрудняет создание единого метода - измерения общей подготовленности выпускников школ и уровня развития специальных способностей для освоения той или иной образовательной программы. Это - разные задачи и разные предметы педагогического измерения и психометрики.
Таким образом, ЕГЭ - это политическое решение, это поручение правительства, это технология, это государственная методика и главное средство единой государственной аттестации выпускников школ. И, наконец, это широкомасштабный социально-политический эксперимент. Не слишком ли многовато для такой консервативной формы контроля знаний, как экзамен? Не удивляйтесь. Ответ на этот вопрос не имеет абсолютно никакого значения. Потому что эффективный единый экзамен создать проблематично, государственным, в демократическом обществе, он быть не может, а экзаменом - тем более не может быть по технологическм условиям проведения масштабных контрольных мероприятий. Поэтому ЕГЭ - это метафора, используемая для прикрытия. Вся эта обширная работа уготована централизованному тестированию (ЦТ). И действительно, эффективная реализация финансовой части замысла ЕГЭ немыслима без разработки и применения качественных тестов. Иначе говоря, изначально правильнее было бы говорить не о ЕГЭ, а о ЕГТ - едином государственном тестировании. И если это так, то ударную роль будет отведена ЦТ и, отчасти, возможно, "Телетестингу". Однако в таком случае они попадут в фокус общественно интереса и вызовут, конечно, ряд непростых вопросов, среди которых главное - спорный статус этих учреждений, платность и досрочность их услуг, (до начала приема документов в вузы), что входят в противоречие со ст. 43 Конституции РФ и с правовыми услуги. Идокументами Минобразования. Это уже отмечалось в представлениях Генпрокуратуры.
В основе ЕГЭ легко просматривается очередная затея меритократического толка обеспечить финансирование образования одних лиц за счет других. Но вот что писал всемирно известный педагог и философ Пауль Наторп (1854-1924). "Все дети имеют равное право на развитие, а менее способные ученики имеют такое право в ещё большей степени, чем дети, одаренные от природы". Возможно, что у некоторых прагматиков эта мысль может вызвать усмешку. Но призадумайтесь о социальных последствиях, скажем так, необучения менее способных граждан. И тогда откроется бездна реальных проблем, никак не поддающихся решению с помощью умозрительной схемы ЕГЭ. Задача "подушевого финансирования" должна решаться не с помощью нелегитимного ЕГЭ, а на основе Конституции РФ. В соответствии с которой каждый гражданин имеет право на образование. А потому каждый выпускник школы должен получить свой образовательный ваучер, одинакового для всех достоинства, и иметь право распорядиться им по своему усмотрению, в интересующем его вузе.
Куда пойдет образование?
Теперь пришло время ответить на главный вопрос статьи: куда пойдет российское образование XXI веке? Есть много причин, мешающих дать однозначный ответ на этот важный вопрос. Тем более это трудно делать в Российской Федерации, с её неустойчивой политикой, экономикой, зависящими от мировых цен на вывозимое в огромных количествах сырье. Вместе с тем, страна стала меняться. За короткий период удвоился бюджет, утроились валютные резервы Центробанка. Возросла доля государственных расходов на образование и на социальную сферу.
А потому прогноз может быть и вполне утешительным. Если только удастся извлечь уроки из происшедшего. И если удастся преодолеть назревающее политическое противостояние. На этот раз - в сфере образования.
Тем не менее, один ответ ясен, более или менее - российское образование будет возрождаться и развиваться, независимо от политических и иных факторов. Но глубина охвата народных масс (народность), направление, скорость и фундаментальность развития будут зависеть от расстановки политических сил.
Просматриваются три возможных сценария развития образования.
1. Первый сценарий - правый, наименее вероятный в условиях массового обнищания населения. Если правые возьмут образование в свои руки, то народное образование может захиреть, а ускоренное развитие получит, скорее всего, элитарное образование.
Число студентов может возрасти, но вряд ли это станет свидетельством успехов качества высшего образования? Надо ли в условиях устойчивого снижения качества массового образования безоглядно наращивать количество? Говорят, что это надо для рассасывания структурной безработицы, и что профессиональное образование лучше профессиональной преступности. Но ведь у такой политики некачественного образования проявятся и свои отрицательные последствия. Например, засорение кадрового потенциала страны, и эти последствия не заставят себя долго ждать. Ориентация на количество - это продолжение советского опыта ошибочной работы на несовершенные показатели. То, что в западной науке называется реификацией (овеществлением) некачественного показателя, т. е. в ущерб сути дела.
Платность образовательных услуг получит чрезмерную распространенность, что может вызвать нежелательные молодежные волнения. Репетиторство приобретет ещё больший размах, переместившись в стены школ, в случае укоренения ЕГЭ. Сейчас это самая эффективная, но и самая дорогая форма преодоления пропасти в требованиях школы и вуза.
Ни один вуз пока что не выступил открыто против репетиторской деятельности своих преподавателей. Потому что, во-первых, при нищенской зарплате для многих преподавателей - это способ физического выживания. А во-вторых, некоторые репетиторы выполняют полезную, большую и тяжелую работу по приведению знаний школьников в систему, ликвидируя те огрехи в подготовке, которые неизбежно появляются в классно-урочной форме преподавания учебной дисциплины - основной форме школьной учебной работы. В этой форме научить каждого учитель не может.
Качество массового образования при этом сценарии вряд ли улучшится, а скорее, даже ухудшится. Очевидно, что в стране сейчас нет независимых систем оценки контроля качества знаний на переходе из школы в вузы. ЕГЭ и ЦТ их не заменят. А потому, говоря словами Г. Спенсера, некоторые учебные заведения будут продолжать распространять такое образование, которое способствует больше распространению приятных заблуждений, чем горьких истин. Для преодоления такой ситуации нужны независимые аттестационные службы, лучше негосударственные.
2. Второй сценарий - левый. С его тяготением к государственному образованию, как одной из самых важных задач и к решениям эгалитаристского толка. На самом деле образование представляется не только первостепенным делом государства, а также жизненную задачу личности учащихся и студентов, их родителей, общества. Образование, по сути, это ваяние образа личности, переход от одного "Я" к другому. А ваяние нового образа - это дело, в первую очередь, самого учащегося, затем - его родителей и окружения, общества и только затем - государства. Согласие с отмеченными приоритетами может помочь по-новому увидеть многие вопросы образовательной и социальной политики. Это вопросы перераспределения ответственности за развитие муниципального, городского, общинного, семейного образования и воспитания, а также вопросы формирования бюджетных и внебюджетных источников финансирования образовательных учреждений, как государственных, так и негосударственных.
Понятно, что подлинная государственная образовательная политика не может исходить из приоритета удовлетворения образовательных потребностей только личности (этому нет предела), а должна исходить, кроме того, из возможностей и потребностей государства.
3. Третий сценарий - подлинно демократический, центристский. При таком сценарии подлинные реформы образования должны начинаться с главного - с реформы содержания. Классик древности Эсхил писал, что мудр не тот, кто много знает, а тот, кто знает нужное. Это и есть вопрос содержания образования - самый главный вопрос реформы. Но именно содержание не реформировалось, принципиально, в течение примерно полувека. Оно лишь диверсифицировалось, обрастало новыми предметами, вследствие чего повсеместно ухудшилось фундаментальное образование.
Для движения по этому пути необходимо способствовать созданию общественных ассоциаций преподавателей - специалистов по различным дисциплинам. По-настоящему современное содержание образование может появиться только как результат совместных и сбалансированных усилий отдельных специалистов, общественных ассоциаций и государственных органов управления образованием. Постоянное нарушение отмеченного баланса в работе министерства образования РФ является главной причиной появления нескончаемого числа негодных программ, учебников и пособий.
Управлению образованием предстоит придать подлинный общественно-государственный характер. Для расширения возможностей общественного управления вопросами приема в вуз надо создать независимые экспертные и прочие ассоциации, взамен нынешних министерских советов, руководимых чиновниками.
Вместо нынешнего коммерциализованного и нелегитимного централизованного тестирования предстоит создание национальной системы тестирования в России. Для чего потребуется взаимодействие граждан, общества и государства. Нужны прозрачность организации тестирования, открытость и доступность, для исследователей и независимых экспертов матриц всехэкспертов, матриц всех, без исключения тестовых результатов, по всем учебным дисциплинам и регионам, за все годы. Требуется отмена министерского диктата в применении тех или иных форм тестирования и рецензирования, что ухудшает качество тестовых результатов. Обязательна также публикация отчетов по разработке тестов по итогам финансовой деятельности ЦТ.
Глядя на неконструктивную деятельность Правительства, идущего в обход Госдумы и вразрез с установками на развитие гражданского общества, вспоминаются слова французского социолога и политика А. Токвиля: "самой большой заботой правительства должна стать забота о том, чтобы приучить народы обходиться без него".
В XXI веке независимыми останутся только те страны, которые смогут выдержать интеллектуальную и технологическую конкуренцию. Хотя шансы России заметно подорваны, воля населяющих её народов, богатый генетический, ресурсный и сохранившийся пока научно-технический потенциал ещё в состоянии преодолеть нынешний упадок, и вывести страну на достойный её уровень.
Опубликовано в журнале "Народное образование", № 5, 2001г. с.26-32.
Комментарий автора: Прошедшие годы подтвердили самые худшие прогнозы. Централизованное тестирование не смогло удержаться. Вместо него теперь ЕГЭ, качественно худший, чем ЦТ.
ВУЗы и все другие образовательные учреждения опутаны удавкой государственноой атестации. Кто не согласен с политикой министерства, тот не будет аттестован. Такого чиновного беспредела в России не было никогда.